– А мне с этого что? – перебила его размышления Айла и подняла на Доминика глаза, в которых было столько боли, злобы и нерастраченной любви, что слова соболезнований застряли у него в горле. Он понял, что случайно ступил на очень тонкий лёд.
– Я…
– Он должен быть здесь, со мной! Я его любила, а теперь меня будто разорвали пополам. Я вижу его везде. В зеркалах, среди строителей, во сне. Он, как призрак, всюду следует за мной, а мне не прикоснуться к нему, не обнять. Это как пытка…
Она вытерла слёзы. Доминик положил руку ей на плечо.
– Да… – Она махнула рукой. – Что теперь-то? – Она вдруг посмотрела на Доминика с искренней благодарностью. – Спасибо.
– За что?
– Что привели меня сюда. Мне это было нужно.
– Не за что. – Он затушил окурок о кору самодельной скамейки. – Ты же не стала бы подходить к Авроре с каким-то пустяком.
Он вглядывался в ночную тьму над головой. Обсидианово-чёрное небо, испещрённое мириадами бриллиантовых звёзд, на две половины разрезал Млечный Путь.
– И что вам за это будет?
– В смысле?
– То, что мы тут, – нарушение правил.
– Не бери в голову.
– То есть вам ничего не грозит?
– Я этого не сказал.
– Тогда как вас могут наказать?
– Айла, я прошёл все пять лет войны. Такого там насмотрелся, что ни дай боже кому-то увидеть, а потом попал под нож Доктору Мору, который резал меня и жёг каждый день. Все, кого я знал, мертвы. Ты серьёзно думаешь, что меня могут волновать дисциплинарные взыскания Авроры?
– Слышала, Рошер бьёт вас током.
– Сплетни. – Он затянулся новой сигаретой.
Она знала, что он врёт. Айла видела, как накануне у стойки администратора в главном холле капрал заступился за профессора Аяр перед подполковником, за что и получил разряд током такой силы, что целую минуту не мог встать с пола. Какие же страшные у него в тот момент были глаза. Чёрные, холодные, полные ненависти. Несомненно, Доминик когда-нибудь убьёт подполковника. Как пить дать, убьёт. Даже сейчас эта мысль мелькнула в его глазах.
– Всё хочу спросить. – Айла подбросила пустую бутылку и сразу поймала.
– Что?
– Почему вы не сбежите из Пирамиды? Вы вот так запросто покинули остров, у вас есть доступ к оружию и машине. Вы можете сбежать и укрыться в любом конце города, он же огромный. Вас же ничего в Пирамиде не держит.
Доминик усмехнулся.
– Правда?
– Разве нет?
Доминик затянулся сигаретой, будто о чём-то размышляя.
– Я уже сбегал, – сказал он после минуты молчания. – Сразу после того, как меня выпустили из изолятора.
– Вас держали взаперти?
– Да, на цокольном этаже, дальше по коридору, за казармами, в закутке – там сейчас закрыто. Там стоит стеклянный куб посередине комнаты. Из мебели кровать да тумбочка. Через год повесили телевизор. Сидел там без солнечного света и свежего воздуха, пока Сантери наконец не озарило, что я не заключённый. На следующий день, как он разрешил мне выйти за пределы ненавистной камеры, я сбежал. Вырубил пару человек, выкрал ключи от этого броневика, – он ткнул окурком в сторону «Калемаха», – и сбежал. Крушил тогда, как дурак, всё на своём пути. Как загнанный зверь – педаль газа в пол и гнал, куда глаза глядят, лишь бы подальше от Пирамиды. Погони не было – думал, побег удался, пока в районе Сектора 7 не наехал на железного ежа и не пробил все колёса. Вышел проверить ущерб и схватил пулю. Прямо в живот. – Он оттянул край футболки, и Айла увидела круглый шрам под ребром. – Я скорее в машину, а по мне уже стреляют, как на охоте. Гнал на спущенных колёсах, пока не врезался в какой-то столб, потому что уже начал отключаться из-за потери крови. Там меня и взяли. Вытащили из кабины и надавали дубинками по рёбрам. Видел, как защищать меня бросилась какая-то малявка.