— А ты бы хотел стать легендой, брат? — Федор положил свою руку на бронзовую руку солдата.
И диво: солдат ответил.
«У-гу-у-у...» — откликнулось где-то в бронзовой груди.
Федор даже вздрогнул. А солдат пробудился, заговорил, загудел металлическим звоном. Федор смотрел на солдата широко открытыми глазами. И тут заметил, как от его груди, возле отворотов шинели, отрывались черные крапинки и одна за другой уносились в небо. Федор ухватился за руку солдата, ступил на пьедестал. И тайна открылась. Литейщики, отливавшие памятник, где-то неплотно залили металл, и в отвороте шинели осталась щель. Пчелы приспособили ее как леток. В их гудении и воскрес солдат. И живет душа солдата, медом полнится. И пахнет он снова полем, лугом, цветами... Так же, как и тогда, при жизни, когда возвращался с нивы.
Федор тяжело опустился на землю, бросил палки. Подобно пчелиному рою, зашевелились в его голове мысли, наполнили скорбью сердце. Когда-то и он стоял под ветром в строю. Когда-то и его руки пахли оружием, трудом. Чем теперь запахнут они? Рыбой. «Найдешь тихую заводь... Где нет ветра. Где камыши — стеной». Может, ему было бы лучше остаться в городе? Сам не ведает, как и почему двинулся в свои края. Какая сила звала его? Может, та, что и аиста?
Проходили минуты, и Федор понемногу успокаивался.
А почему, разве он не имеет права на тихую заводь?
Его взор привлекла синяя лента воды, струившаяся между камышами. Глаза остановились, словно отдыхали на ней, на зеленых отавах, что, как море, волновались по долине. Над речкой размахивали длинными запорожскими чупринами-оселедцами камыши. Счастливый, овеянный мечтой край — Родина. Есть ли еще где такое голубое и красивое небо, как над отцовской хатой? Есть ли еще где-нибудь такое ласковое солнце, как в родном краю?
Федор окинул взглядом долину, окутанную голубой дымкой. «Наверное, эта голубая дымка и дала ей свое название. Голубая долина!»
А может, это люди, первыми поселившиеся здесь, нарекли долину своей мечтой. Мечтой о счастье, которое голубой птицей кружит в небе. И никто не знает, не ведает, где сядет та птица. Только просят, надеются...»
Федор тоже грезил этой птицей. Однако из года в год, по мере того как взрослел, меняла перья и птица. Впервые Федор возвращался в долину из далекого похода. Грудь его накрест опоясывали тугие ремешки, под ним играл ретивый конь. Несколько позже Федор прилетал в долину на самолете, покачивая над Удаем голубыми крыльями на зависть мальчуганам. А уже потом, спустя много лет, шел в долину пешком. И в подарок нес людям свою птицу. Свое открытие. Чтобы пела она им, весельем и светом наполняла жилища.