Марбас.
Мессир Марбас, губернатор Ада.
Она ощутила тягучую пульсацию клейма на своей груди. Холодного, но отчетливо ощущаемого до последнего мельчайшего шрама. Тяжелого, будто вытравленного свинцом на ее теле.
Чертова срань. Она ощутила в желудке колючее шевеление, будто там барахтались, пытаясь укусить друг друга, сухие плотоядные жуки.
Интересно, есть ли чертоги ниже самого Ада? Если есть, ей было бы приятно сознавать, что когда-нибудь, пусть даже через сто тысяч лет, кто-то будет пытать там извивающуюся тушу губернатора Марбаса, прижигая раны кипящей смолой и срезая серебряным ланцетом шкуру с его костей.
Забавно, они в самом деле едва не перегрызли друг дружке горло, вассалы одного сеньора, дрессированные крысы одного хозяина.
В Гугенотском Квартале часто стравливают между собой крыс. Не ради прибыли, гарпии бьются куда зрелищнее. Ради потехи. Крохотные грызуны с бритвенно-острыми зубами, стравленные друг с другом, бьются насмерть, беспощадно, как не бьются даже самые отчаянные хищники. Вот и они с Ланцеттой…
Холера потерла тыльной стороной ладони лицо, чтобы стереть с него дурацкую улыбку.
Их встреча в «Котле» не была случайной. Марбас стравил их. Умело, как крыс в решетчатом ящике. Ради чего? Выявлял слабейшую из его учениц? Хотел, чтобы две самоуверенные сучки, разочаровавшие его, проучили друг друга? Просто забавлялся?
Игра, подумала Холера. Для Марбаса, как и для прочих демонов его круга, это лишь игра. По неведомым правилам и на доске, которую ей никогда не суждено увидеть. Единственное, в чем она была уверена, по клеткам этой доски ползут куда более жуткие фигуры, чем отрезанные человеческие уши.
Ах, сука. С другой стороны… С другой стороны, это ничего не меняет, ведь так?
— Чего скалишься? — осведомилась Ланцетта, покосившись на нее, — Мне почему-то вновь захотелось съездить тебе по зубам.
Она выглядела как волчица, побывавшая в капкане и три дня уходившая от облавы, но даже крайняя степень измождения не избавила ее прищур от хищной колючей искры. Оказавшись в безопасности, празднуя победу, Ланцетта выглядела так, будто все связочки ее тела под истрепанным дублетом все еще напряжены до предела. Для нее это был не конец погони, всего лишь мимолетная остановка.
— Просто вспомнила, что мы с твоим папашей вытворяли третьего дня в амбаре. Не знаю, как сказать, но… На всякий случай попроси его вымыть рот перед тем, как он поцелует тебя на ночь.
Ланцетта не стала доставать нож, хоть ее рука и дернулась к рукаву. Вместо этого она смерила Холеру внимательным и совсем не волчьим взглядом.