– Невероятно! – выдохнул он. – Это действительно очень мощная магия…
Не позволила себе расслабиться и отвлечься. Подняла глаза и вновь спросила:
– Господин Дагер знал о том, что вы натворили? Говори!
– Он не знал, – неохотно ответил отец. – Я соврал ему, что все это – странная случайность. Попросил спрятать тебя, ведь меня и Фриду могли обвинить. Киан даже не догадывался, что эти обвинения были бы вполне заслуженными…
Признание отца почему-то заставило выдохнуть с облегчением. Я была рада, что господин Дагер в этом деле не замешан и помогал мне не для того, чтобы скрыть общее преступление.
– Почему он позволил тебе стать ректором?
– Потому что я не врал, что попытаюсь найти способ победить Тьму. А где еще искать, если не среди охотников?
– Среди охотников, которых ты сам обращал в темератов.
В этом заявлении не была до конца уверена, а потому очень удивилась, когда отец не стал отрицать:
– Первыми зараженными были не охотники. Я хотел проверить, как Тьма будет влиять на других людей. Вдруг не повезло только Фриде? Мне нужно было понимать, с чем имею дело.
– Ты хоть осознаешь, какую эпидемию запустил? – выкрикнула с яростью и крепко стиснула челюсти, чтобы с губ не сорвалось какое-нибудь разрушительное заклятие. Не хватало еще убить ректора, случайно вышвырнув его из башни.
– Понимаю, – в голосе послышалось легкое сожаление, но со следующими словами оно тут же рассеялось. – Но я делал все ради любви.
– Ради любви? – опешила я. – Ради любви ты рушил другие семьи? Выносил смертный приговор сотням людей? Рисковал не только собственными студентами, но и дочерью?!
В тусклых глазах не увидела ни единого признака раскаяния, только непоколебимую решимость. От этого зрелища меня чуть не вывернуло наизнанку – столько людей погибло только потому, что мой отец не мог смириться с платой за жажду величия!
– Ты не понимаешь, Аста.
– Так поясни! – прошипела сквозь зубы.
Лицо отца заострилось, осунулось, но спорить он не стал. Только тяжело вздохнул, вынул из кармана светлый платок и промокнул им влажный от холодного пота лоб.
– На каждое действие есть противодействие. Я выяснил, что для Тьмы оно не в заклятиях, не в цепях рун. Но в чем тогда? Не один год искал ответ на этот вопрос, даже внедрил правило объединения охотника и темерата. Надеялся, что это поможет подключить к поискам тех, кто привяжется к своему напарнику. Но идея провалилась. Охотники видят в оскверненных пушечное мясо и боятся сближаться, не желая потом испытывать боль утраты…
Несмотря на то что темератой я больше не была, слова ранили. Слишком отчетливо помнила, как сама готовилась оказаться отвергнутой Риганом и не винила его за возможное решение.