— Правило номер один: полицейскому не следует недооценивать городские сплетни. В девяти случаях из десяти правда кроется именно там. Но я уверен, наша дамочка-полицейская и малец Калле вполне могут сами раскопать смачные подробности насчет шефа и его семьи, не упрашивая меня преподнести их на блюдечке с голубой каемкой.
Как обычно, Эвальд Йоханнисен на всякий случай сопровождает свои наглые выпады широкой улыбкой, ведь, в случае чего, можно всегда пойти на попятный, сказать, что просто пошутил. Но Карл чует, на сей раз что-то не так, в тоне Йоханнисена сквозит что-то незнакомое. Он словно бы сознательно бьет ниже пояса.
— А я все же уверен, ты достаточно хороший полицейский, чтобы делиться всем, что знаешь, если это на пользу дознанию, — говорит Карл. — Хоть ты и говнюк, — добавляет он, чувствуя, что голос звучит резче, чем ему хотелось.
— Какого черта, ты что, шуток не понимаешь? Малец Калле обиделся?
Новая улыбка, но в лице мелькает и что-то еще, превращает улыбку в гримасу боли.
— Несравненно меньше, чем ты, Эвальд, судя по всему. Во всяком случае, тебе стоило бы дать Карен шанс. Она ведь не выпрашивала это дело, и никто из нас не считает, будто очень весело копаться в семейных обстоятельствах Смееда.
Эвальд Йоханнисен не отвечает, пустым взглядом смотрит в пространство.
Вид у него усталый, думает Карл, глядя на темные круги под глазами коллеги. Бледный и усталый. Похоже, злость дорого обходится.
— Ты не хуже меня знаешь, что иначе нельзя: Юнас остается под подозрением, как и всякий другой возможный преступник, пока мы не распутаем это дело, — продолжает он. — Значит, придется раскапывать все мыслимые мотивы и всю грязь. То, что Карен решила выслушать его сама, а не вызвала сюда, в управление, с ее стороны уже значительная уступка. — Это ты так думаешь… Но мне больше недосуг сидеть тут с тобой да молоть языком. — Йоханнисен смотрит на часы. — Кто-то ведь должен найти убийцу, чтобы настоящий шеф вернулся в отдел. У тебя небось тоже есть дела или ты тут просто для красоты? Ой-й, черт!
Эвальд Йоханнисен меняется в лице, правой рукой хватается за левое плечо. В следующую секунду из его горла вырывается хрип, и он падает на стол. Карл вздрагивает, когда голова коллеги ударяется по клавиатуре.
Он лежит в шезлонге у бассейна. Долговязое тело облачено в джинсы и серый свитер овечьей шерсти, на голове бейсболка, прикрывающая лицо, босые ноги безвольно свисают. Карен подходит ближе, слышит легкий храп и прикидывает, как бы разбудить его. Старается ступать погромче, спускаясь по трем ступенькам на деревянный настил. Откашливается. Никакой реакции. С безмолвным вздохом она останавливается у изголовья, смотрит на спящего. Храп умолк, но ни единого движения, только спокойное, ровное дыхание, от которого живот под свитером медленно поднимается и опускается. Она кашляет еще раз, чуть громче.