«Соберись! Мы здесь не за этим!»
Поднявшись на второй этаж, друзья прошли через короткий коридор к массивной дубовой двери, укрепленной толстыми стальными полосами. Никаких табличек не требовалось, чтобы понять: внутри находятся покои Памелы Райт – хозяйки всего этого фривольного безобразия под названием «Одинокий мотылек».
Провожатая с трудом отворила тяжелую дверь и жестом пригласила гостей внутрь. За порогом находилась приемная – светлая комната с высоким потолком, большими окнами и картинами на розовых стенах. Кабинет миссис Райт скрывался за еще одной дверью; расположенная прямо напротив входной, она являла собой ее точную копию – вплоть до клепок и вмятин на пластинах. Слева темнели стол и стул красного дерева.
«Не Вивиан ли тут сидит обычно?» – мелькнула мысль.
– Подождите тут пару минуток, ладно? – вымученно улыбнувшись Скотти, попросила девушка. – Она вас позовет.
– Подождем, – нехотя буркнул тощий пройдоха. – Что ж с вами поделаешь…
– Спасибо, – облегченно вздохнув, сказала провожатая. – Ну я пойду?
– Идите, все в порядке, – ответил проходимец, спеша опередить Скотти.
Девушка благодарно улыбнулась ему уголком рта и покинула приемную.
– А она ничего, согласен? – спросил Скотти, когда они остались одни.
– Ты же только что на нее срывался, – скосив глаза в сторону друга, заметил Нельсон.
– Ну не за внешность же! А за нерасторопность.
– Угу…
– Ладно, вижу, ты сейчас ни о чем, кроме дела, думать не можешь… но не переживай: сейчас мы со всем разберемся. Только попадем к старухе в кабинет…
Он нарочито громко хлопнул в ладоши и, сложив руки за спиной, принялся расхаживать по прихожей взад-вперед.
Нельсон, не зная, чем себя занять, принялся рассматривать картины, которыми миссис Райт щедро украсила приемную. Были здесь и ничем не примечательные натюрморты, и довольно интересные пейзажи, которые изображали штормы, вьюги и белоснежные шапки гор, но больше всего проходимца заинтересовали портреты.
– Понравились? – спросил Скотти.
На первом портрете была красивая женщина с длинными, до плеч, пепельными волосами и орлиным носом. Чуть вздернув подбородок, она смотрела на Нельсона взглядом хищной птицы, готовой растерзать любого, кто встанет на ее пути.
Женщина, изображенная на втором портрете, выглядела куда более дружелюбной: пухлощекая шатенка, она казалась доброй сельской фантазеркой, так и норовящей растянуть губы в улыбке.
Третий портрет – белокурая девочка лет пяти-шести. Невинный взгляд, легкая полуулыбка, некая милая скованность…
«Чем-то похожа на женщину со второй».
– А?
– Портреты, говорю, понравились?