Она кивнула.
Пока я ждал ответа полиции, то произнес вслух:
— Держу пари, что это тот самый парень, который шпионил за нами прошлой ночью.
Чарли обхватила колени, прижав их к груди.
— Не говори так. Мне неприятна мысль, что кто-то видел, как мы занимаемся сексом.
Наконец полиция ответила, и они приняли мое сообщение о странном человеке в парке. Впрочем, несмотря на обещание, что все будет проверено, было понятно, что это для них отнюдь не приоритет.
Чарли глубоко вздохнула.
— Через минуту буду в порядке. Побольше вина, вот и все. И ужин. Я заскочила в «М&С» и взяла нам мусаку и немного салата. Нормально? Ведь обещала же приготовить ужин, но ужасно устала. Работа была выматывающая и бессмысленная.
— Все отлично.
Она улыбнулась мне.
— Обещай, что больше не будешь этого делать, — сказал я.
— Что не буду делать? Покупать мусаку?
— Гулять по парку ночью. Я переживаю, что с тобой может случиться что-то дурное.
— Да ладно, — сказала она. — Включи телик. Надо срочно поднять настроение.
* * *
Мы поужинали, выпили вина и вскоре уже снимали с себя одежду, перебираясь на диван. Чарли выбрала позицию сверху. А потом, когда я отправился в ванную, опять заметил вещи, которые оставила там Чарли.
— Я вижу, ты положила в шкафчик в ванной кое-какие свои туалетные принадлежности, — сказал я, возвращаясь.
На ней был мой банный халат, а в руке — новый бокал вина.
Ответом мне было смущение.
— Да?
— Ты оставила кучу вещей в шкафчике. Шампунь, кондиционер…
— Ничего там не оставляла.
— Но как же…
— Я оставила кое-что в твоей спальне — по ошибке, когда на днях собирала сумку. И уже хотела спросить об этом. Но в шкафчике ничего не оставляла.
— Хм… Тогда, должно быть, это Кристи.
Чарли резко села и выпрямилась.
— Кто такая Кристи?!
— Уборщица.
— У тебя есть уборщица?
По телевизору начиналась программа, которая мне нравилась, и я отвлекся на нее. Чарли взяла пульт и выключила телевизор.
— У тебя есть уборщица? — повторила она.
— Ну, да. Она приходит раз в неделю, работает пару часов. Наверное, нашла твои вещи и отнесла их в ванную комнату.
Настроение Чарли изменилось — из усталого, но довольного, оно вдруг стало напряженным и раздражительным.
Она стала натягивать на себя одежду.
— Какая она? Это бедная женщина средних лет?
Передо мной возник образ Кристи с ее дымчатыми глазами и убийственной красоты скулами.
— Нет. Она довольно молодая. Албанка, насколько помню.
Чарли воскликнула испуганно:
— О боже!
— Что такое?
— Да это же эксплуатация. Привилегированный белый мужчина из среднего класса заставляет бедную иммигрантку чистить его туалет.