С колотящимся сердцем я выглянул на улицу, залитую светом фонарей. Но никого не увидел.
— Ты уверена?
Чарли молча кивнула, она выглядела очень напуганной. Она умоляла меня быть осторожнее, но я все же решил выйти наружу и осмотреться. Кроме пожилой женщины, которая гуляла с собакой, поблизости больше никого не было. Я вернулся в дом и закрыл дверь.
— Пойдем наверх. Ты вся трясешься.
Первое, что она сказала, когда мы вошли в квартиру, было: «Мне нужно выпить».
Она сделала большой глоток вина, я посадил ее на диван и устроился рядом, поглаживая по плечу.
— Что все-таки случилось?
Чарли охватила себя руками. Лицо ее было очень бледным.
— Я хотела срезать дорогу через парк. Да я знаю, знаю — это глупо. Но все-таки думала, что все обойдется.
Она помолчала и продолжила:
— На полпути, неподалеку от большого павильона посреди парка, я почувствовала, что кто-то идет за мной. Похоже, он прятался за углом, а, увидев меня, стал преследовать. Но было так темно, что разглядеть ничего не удавалось.
Я сжал ее руку.
— Он шел за мной по дорожке, — она выговаривала слова с усилием. — Я не хотела оглядываться, но когда почувствовала, что он нагоняет и очень быстро, я поняла, что это насильник. Тогда я побежала… Он тоже… Я едва успела выскочить через ту дырку в ограде, но он все равно продолжал преследовать меня, пока я бежала по улице, пока не оказалась у твоих дверей…
— Чарли, дорогая…
Она все еще тяжело дышала, прижавшись ко мне, дрожа и тихо плача. Я старался ее успокоить, сжимая в объятиях, но мысли продолжали работать.
— Надо позвонить в полицию.
— Они просто скажут, что я сама виновата.
— Может быть, но что если мы не сообщим, а он тем временем нападет на кого-то другого? — Я прошел через комнату, чтобы взять телефон.
— Пожалуйста, Эндрю. Мне правда не хочется с ними общаться. Полицейские станут читать морали о том, что не следует гулять по парку в ночное время.
Я повертел телефон в руках. И правда, на ограде висели объявления, предупреждающие об опасности нахождения в парке после наступления темноты. Но все-таки стоит учитывать возможность, что этот человек может быть опасен. С другой стороны, пока он вообще ничего противозаконного не сделал, ведь так? — еще один аргумент.
— Хорошо, — сказал я. — Позвоню им и скажу, что видел, как кто-то заходил в парк и выглядел подозрительно. Ладно?