Накат был такой, что Потемкин вынужден был давать объяснения императрице и перестал у нее бывать. Враги торжествовали: казалось, падение всемогущего фаворита последует со дня на день. До этого по Миллионной улице, где стоял дворец Потемкина, просто невозможно было проехать – ее буквальным образом запруживали кареты сановных гостей, явившихся засвидетельствовать свое почтение, и толпы просителей. Теперь улица опустела…
Однако Екатерина была женщиной умнейшей… 2 февраля 1784 года камердинер принес Потемкину конверт с личной печатью императрицы. Екатерина присвоила сподвижнику звание фельдмаршала, назначила президентом Военной коллегии (т. е. военным министром) и присоединила к подвластной Потемкину Новороссии еще и Таврическую губернию, как теперь именовался Крым.
«Не прошло еще двух часов, как уже все комнаты его были наполнены, и Миллионная снова заперлась экипажами; те самые, которые более ему оказывали холодности, те самые более перед ним пресмыкались». Еще через неделю императрица приехала во дворец Потемкина, чтобы у него отобедать. Враги моментально притихли и притворились беленькими пушистыми зайчиками…
Теперь руки у Потемника были полностью развязаны, а обретенные полномочия делали его, по сути, некоронованным царем Новороссии и Тавриды. И светлейший с присущей ему бешеной энергией и размахом принялся за дело. Он закладывал города, строил крепости, создал Черноморский флот. Людей не хватало, и Потемкин их привлекал откуда только мог: государственных крестьян, помещиков с крестьянами, отставных солдат. Обитавшим в Турции и Речи Посполитой беглым крестьянам, казакам и раскольникам обещал полное прощение и свободу, если они приедут на подвластные ему земли и станут там хозяйствовать. Селил евреев и греков (основавших Мариуполь), 228 семейств немцев (членов секты меннонитов из Данцига), 880 шведов, 23 тысячи молдаван, валахов и румын. Всерьез собирался даже «откупить» у Англии немалое количество тех, кого приговаривали к ссылке в Австралию.
Не столь уж глупая идея, в которой нет ничего смешного. То же самое хотел осуществить австрийский император Иосиф II, собиравшийся поселить англичан в Галичине. И не стоит думать, будто эти ссыльные были какими-то жуткими головорезами, «убивцами» в крови по уши. Просто-напросто английские законы, без малейшей натяжки, были тогда самыми жестокими в Европе. «Нижняя планка» оказалась опущена крайне низко. Виселица либо вечная ссылка в Австралию ждали любого, кто украдет добра больше чем на пять шиллингов.
Много это или мало? В одном из английских романов конца XVIII столетия служанка из зажиточной, но не особенно богатой семьи (ее хозяин – простой сельский священник) покупает у другой служанки воротник из самых дешевых кружев для выходного платья. И платит семь шиллингов.