— Да и сам Высоцкий в письмах к Людмиле Владимировне называет их блатными.
— Ну, вряд ли у него была задача в письмах к жене классифицировать песни по видам. Назвал — и назвал! Было в песне что-нибудь такое, разухабистое, не газетное и не советско-лирическое — ну и назвал. Но если подойти к вопросу по-настоящему, то выяснится, что блатные песни намного проще, грубее, я бы даже сказал, — скучнее, — дворовых. Те — жанровые! Есть такой рассказ у Горького — «Как сложили песню». Сели люди на крылечке, поднатужились, и соединили в куплеты свои монотонные, неуклюжие фразы. Вот так, примерно, и блатные песни сочиняются, большей частью не одним человеком. Красивые же, бессмертные народные песни сочиняются не «хором», а кем-то одним, талантливым. Возьмите такие песни, как «Вечерний звон» или даже «Выйду ль я на реченьку» — ведь придется заняться трудными розысками, прежде чем выяснится, а кто же авторы? И не сразу найдете, что автор последней Нелединский-Мелецкий, а текст первой — это даже перевод с английского. Много, очень много прекрасных песен конкретных поэтов вошло в народ и перестало за кем-то числиться С Володиными песнями я тоже таким же образом сталкивался. Поют, — а чья песня? — Народная, мол. — Как же, мол, народная, ее Высоцкий сочинил! — Да, мы слышали, он поет, но думали, что это он народную исполняет! Смешно…
Прошло двенадцать лет, как отгремел, отгрохотал последний год прижизненной славы Высоцкого, а песни живы. Его личность и его песни выдержали испытание временем, что об этом говорить, это ясно. Он не принадлежит к тем поэтам, которые остаются после смерти лишь в справочнике по литературе. Дмитрий Веневитинов, — при жизни зачитывались его стихами, а теперь никто не помнит даже о чем он писал. Испытание временем — жестокая штука для многих. Но не для Высоцкого!
— Мы отвлеклись от дворовых песен Высоцкого…
— Да… Итак, дворовые песни. Они много сложнее, чем те, которые поют «блатняги». Вот Вам пример: «Позабыт-позаброшен // С молодых, юных лет // Я остался сиротою // Счастья-доли мне нет… // На мою на могилку // Уж никто не придет, // Только раннею весною // Соловей пропоет». Это — из популярнейшего в 30-е годы фильма «Путевка в жизнь». Крайняя простота и доходчивость песни самоочевидна. А теперь возьмите те, якобы блатные песни Высоцкого, которые всем известны: «Я умру, говорят, // Мы когда-то всегда умираем. // Съезжу на дармовых, / Если в спину сподобят ножом…». А вот еще, раннее, 1963-го года: «За меня невеста отрыдает честно, // За меня ребята отдадут долги… // Мне нельзя на волю — не имею права // Можно лишь от двери до стены…» Его стихотворческое «Я», как видите, становилось сложнее с каждым годом, он ведь работал над словом день и ночь. «Где мои семнадцать лет на Большом Каретном» — старая песня 1962 года. Это еще была явная стилизация под простецкие дворовые песни. Раскованная, несложная стилизация…