Чтобы окончательно решить вопрос о возможностях Троцкого, Локкарт считал необходимой встречу с Лениным. К этому времени штат Британского посольства уехал из Советской России.
1 марта я был принят Лениным в Смольном… Комната, в которой меня принял Ленин, содержалась не слишком богато — вся обстановка ее состояла из маленького стола и нескольких простых стульев.
Я видел Ленина в первый раз. Ничто в его наружности, в коренастой фигуре с высоким лбом, слегка вздернутым носом, русыми усами и бородкой не свидетельствовало о сверхчеловечности… Но уже из первого свидания с Лениным я вынес впечатление колоссальной силы воли, решимости… На протяжении последующих месяцев Лондон неоднократно рекомендовал мне расследовать вопрос о резких противоречиях между Лениным и Троцким, на которые наше правительство возлагало большие надежды. Но мне достаточно было первой беседы с Лениным, чтобы уяснить себе происхождение этих противоречий…
Троцкий был так же не способен равняться с Лениным, как блоха со слоном.
Потом Локкарт отправился на свидание с Френсисом и Нулансом в Вологду.
Там я убедился, что познания Френсиса в области русской политики равнялись нулю… Милейший Френсис не в состоянии отличить левого социалиста-революционера от картошки… За покером этот старый господин перестал быть ребенком. Мы играли долго, и он забрал у меня все деньги…
На совещании послов в Вологде обсуждался вопрос об интервенции в России, и Локкарт без колебания согласился с Нулансом, который вел заседание. По возвращении из Вологды Локкарт узнал, что мятеж чехословацких генералов Гайды и Сыровы против Советов начался именно так, как договорились он, Френсис, Нуланс и Нокс[12] — в один и тот же день — 28 мая и на всем протяжении Транссибирской магистрали.
Закулисные маневры союзников грозили оставить Локкарта не у дел, если он не сориентируется и не займет определенную политическую позицию.
До сих пор я избегал всяких налагающих какие-либо обязательства ответов, тем более, что знал, до какой степени я окружен провокаторами.
Но когда интервенция союзников стала делом решенным, а на Дон и Кубань стягивались крупные силы Донской и Добровольческой армий для удара против большевистских центров, время действовать пришло само собой.
Возможность признания Советского правительства отпала. На повестку дня встал вопрос об организации взрыва изнутри.
К тому времени под рукой у Локкарта уже был Рейли. Казалось, сама судьба столкнула их друг с другом. Локкарт, наслышанный о Рейли, видел в нем способного и энергичного исполнителя своего плана, но Рейли, как видно, претендовал на большее.