– Ну, давайте, что ли… выпустим… парус, – говорит Мелисса, позабыв точный жаргон.
Следует дискуссия с Тришей о том, как лучше это сделать, вперемешку с кашлем и сдавленными звуками. Я предпочитаю держаться в стороне, склонив голову и сосредоточившись на поставленной мне задаче – грести обеими руками (да, как по иронии, роль «мышц» на этот раз досталась мне), пока другие заняты большим белым полотнищем. Но я позволяю себе бросать взгляды, когда крики становятся громче и отчаяннее. Оглядевшись, я с тревогой обнаруживаю, что эти звуки доносятся вовсе не изнутри лодки.
– Вы что-нибудь слышите? – беспокойно спрашиваю я.
– Чего? – раздраженно глядит на меня Мелисса.
– По… помогите! – посреди суматохи слышится сдавленный голос.
– Кто-то в воде!
Я всматриваюсь в пустоту в поисках… сама не знаю чего посреди воды.
Триша перевешивается через борт, чтобы лучше разглядеть.
– По-моему, она права…
Мелисса прищуривается и вопит:
– ЭЙ, КТО ТАМ? ВСЕ В ПОРЯДКЕ?
– Н-нет, – в ответ раздается единственное слово.
– О боже, – бормочу я.
– КТО ТАМ? – кричит Мелисса.
Ответа нет. Теперь не слышно вообще никаких человеческих звуков, и я спрашиваю себя, не стали ли мы жертвами коллективной слуховой галлюцинации.
Либо тот, кто это говорил, уже не может держаться на поверхности воды…
– Эй? – неуверенно говорю я.
– Помогите! – снова раздается сдавленный голос. – Это я! Я не умею…
Голос снова захлебывается, но мы уже замечаем барахтающееся в воде тело.
– Это я!
– Кто «я»?
Ответа нет, но тело продолжает барахтаться.
– Знаете, похоже на… – начинает Триша.
– Марго? – хмурится Мелисса, вглядываясь в темноту.
– Да! – восклицает Триша. – Это ты, Марго?
– Д-д-д… – вопит барахтающееся существо, глотает воду и погружается, но тут же всплывает и пытается еще раз: – Да!
– О господи! – визжит Триша.
– ЭТО МАРГО! – констатирует Мелисса.
– Не смотрите просто так! – кричу я. – Сделайте что-нибудь! Мелисса, ты можешь наконец раскрыть парус, чтобы мы двигались быстрее? А ты, Триша, можешь нас повернуть? – я показываю на «ту лодочную штуку», которую, как я вспоминаю, называют рулем, и начинаю грести изо всех сил, чтобы ускориться.
Это нелегко, море волнуется больше обыкновенного, а ветер теперь, кажется, дует сразу со всех направлений. Сильное отливное течение несет нас дальше от берега, так что мы двигаемся даже без моих скромных попыток.
«Но мы же уплыли еще не так далеко, – прикидываю я. – Никакой уверенно держащийся на воде человек не должен звать на помощь на таком-то расстоянии…»
Мы подбираемся поближе к барахтающемуся созданию с всклокоченными волосами, я протягиваю весло, фигура цепляется за него, и я пытаюсь втащить ее в лодку. Но попытки удержаться на плаву, похоже, истощили почти все силы спортсменки-викинга, и она похоже на бледную тень прежней себя.