Один из нанятых Шарлем работников имел при себе пса, огромного, лохматого и вислоухого. Морщины вокруг его больших печальных глаз придавали псу крайне унылый вид, — один из наемников отметил как-то раз, что более грустного пса он, верно, и не встречал ни разу в жизни и, разжалобившись, накормил его из собственной тарелки, поделившись частью не самой внушительной порции жаркого. Эту псину все вскоре очень полюбили, а больше всего полюбил ее Дейв. Он называл пса Баскетом, так как познакомился с ним, когда тот перевернул корзину с овощами. Пес к нему так привязался, что, казалось, это он его хозяин. Мужчина, которому Баскет приходился другом, лишь пожимал плечами и отпускал пса с Дейвом на охоту, когда последний просил об этом. В действительности просились они оба: только Дейв изъяснялся словами, а пес громко гавкал при этом и махал хвостом, как жирный селезень машет крыльями в попытках подняться в воздух, — пес как бы вторил словам Дейва и поддакивал ему.
Как-то раз Шарль прогуливался вдоль берега Йеллоуотер, изучая лучную растительность по левую сторону от себя и поглядывая в воду по правую. Задумавшись о чем-то, наверное, об очередной своей смелой теории, этот не в меру рассеянный и любопытный человек удалился от лагеря весьма далеко, на расстояние слишком большое, чтобы его крики кто-нибудь услышал. Мысли ученого изредка прерывали ружейные выстрелы, раздающиеся вдалеке, — это охотился Дэйв. Таких раскатов грома здешняя благодать еще не знала, впервые чистый здешний воздух осквернил запах пороха.
Внизу, где глубина реки была поменьше, течение послабее, а русло уже, перед самым разделением общего потока, внимание гуляющего Шарля привлек какой-то странный блеск в воде. В быту рассеянный Тюффон был вечным мечтателем, но когда в пределах его зрения возникал предмет его исключительного интереса, он тут же преображался и приобретал склонность к стремительным и необдуманным поступкам, часто граничащим с форменным безумием. В тот раз таким безумием, совершенным им, было решение войти в воду и подобрать оттуда это блестящее нечто, привлекшее его внимание, благо, оно лежало недалеко от берега, и глубина была совсем небольшой. Взяв след, как гончая, Шарль совершенно позабыл о том, что он не умеет плавать, а если поскользнется, то утонет быстрее, чем сможет вспомнить второе имя своей матери.
Ученый разделся во мгновения ока, — ни одна девушка не видела, чтобы Шарль раздевался так быстро. Он сбросил туфли и стянул чулки, закатал штаны до колен и попробовал воду пальцем. Несмотря на нещадно палящее солнце, глубже поверхности вода была холодной, — казалось бы, не судьба? Однако желание разгадать загадку таинственного блеска пересилило в молодом Тюффоне нежелание мочиться, а также справедливое опасение простудиться. Задержав дыхание в предвкушении собачьего холода, Шарль сделал первый шаг, — иные младенцы впервые ступают смелее! За первым шагом последовал второй, а там и третий, на четвертом Шарль оступился, поскользнувшись на камне, на пятом упал. Он барахтался в реке, как маленький ребенок, угодивший в бадью для стирки белья, и если бы помощь не подоспела вовремя, тут бы и конец наступил славному Шарлю Тюффону. Захлебнуться на мелководье, — глупая и бессмысленная смерть, позорная для первооткрывателя! Впрочем, бывают смерти и поглупее, многие великие воины, к примеру, умирали, подавившись куриной косточкой или отравившись плохим алкоголем.