Голова барахтающегося Шарля то выныривала, то вновь исчезала под текущей поверхностью. Он сучил по дну ногами и руками, но никак не мог отыскать опору и своими беспорядочными движениями лишь ухудшал незавидное положение, в котором по собственной же вине и очутился. Своей тощей задницей Шарль скользил по камням к середине реки, напоминая увеличенную копию одного жука, обнаруженного им в степи несколько недель назад. По строению тела этот жук был сродни обычным навозникам: спину его защищал такой же панцирь, но он имел отличный от них окрас, так что несложно было допустить родство между ними. Уверенно стоя на своих шести, жук был могучей крепостью, но в перевернутом виде он был беззащитен и долго ворочался на спине, вороша лапками, пока ученый разглядывал его через увеличительное стекло с довольной улыбкой. Мог ли он тогда предположить, что вскоре сам повторит судьбу своего экземпляра, нашедшего вечный покой на острие булавки, пополнив коллекцию насекомых прерий? Если представить Шарля лабораторной мышью, то тогда то, что блестело в воде, было, конечно же, кусочком сыра, а сама река — огромной мышеловкой! С каждой секундой его шансы на спасение таяли, как ледники, питающие эту реку. Рычаг мышеловки прижимал шею Шарля все сильнее, неумолимо выжимая их него жизнь. Если раньше его голова изредка выныривала из воды, что позволяло ему сделать вдох и вновь задержать дыхание, то теперь он захлебывался, а в глазах его начало темнеть от нехватки кислорода. Его легкое тело опустилось наконец достаточно глубоко, чтобы течение, пускай и слабое по сравнению с тем, что было выше, но все же заметное, смогло его понести. Молодого Тюффона постигла та же апатия, которая постигает всех утопленников в последние минуты жизни, он вдруг устал и прекратил любое сопротивление, сдавшись в этой непосильной ему борьбе. Сделав это, Шарль принял свой конец, прискорбно, но для лишенных веры нету спасения.
Вдруг он почувствовал, пребывая на тех задворках сознания, которые еще не уступили тьме, как что-то мягкое ткнулось ему в шею. На тот момент он уже делал последний шаг, переступая через призрачную черту, отделяющую жизнь от смерти. Погибающий не мог слышать и видеть, как некий зверь, разогнавшись, прыгнул с берега наперерез течению. Подплыв к нему, он схватил бесчувственного Шарля за шиворот рубашки зубами и потащил к суше.
Первое, что Шарль увидел, откашляв воду, было обеспокоенное лицо Дейва, к поясу охотника были приторочены несколько местных водоплавающих птиц, добытых им на поймах Йеллоуотер. Рядом сидел Баскет, его шерсть промокла до нитки. Вдруг пес отряхнулся, разбрасывая капли воды во все стороны и подтверждая тем самым свое имя. Дейв, увидев это, рассмеялся: