— А вдруг его убили!
И тогда она плакала.
В один из таких моментов отчаяния дверь спальни открылась и появилась Люсиль.
Герцогиня бросилась к ней.
— Наконец-то! — воскликнула она. — А то я уже заждалась! Ну, что скажешь?
Лицо девушки озарилось улыбкой.
— Он не погиб, госпожа, — сказала она. — Это уже хоть что-то, так что перестаньте плакать.
— Значит, его поймали?
— Вовсе нет, госпожа! Этот парень слишком отважен, слишком умен для того, чтобы попасться в лапы полиции. Он цел и невредим.
— Благодарю тебя, Святая Дева!
И, как и все неаполитанки, смешивая сакральное с мирским, герцогиня упала на колени перед статуей Девы Марии и зашептала слова благодарственного молебна.
Парижанка улыбнулась.
Когда герцогиня поднялась на ноги, на губах у нее играла улыбка.
— Так ему удалось спастись?
— Да, госпожа.
— Расскажи мне все, что тебе известно.
Девушка присела на край кресла.
— Вы позволите, госпожа? А то я так набегалась, что ног уже почти не чувствую.
— Конечно, девочка моя.
Устроившись в кресле поудобнее, субретка, с видом женщины, понимающей, что она говорит, промолвила:
— В лице этого юноши, госпожа, вы имеете самого желанного возлюбленного, о каком только можно мечтать. Все женщины Неаполя сходят сейчас по нему с ума и на все ради него готовы.
— Я и сама все готова отдать, лишь бы увидеть его вновь.
— Увы, возможно, вы его уже никогда не обнимите; вход в Неаполь для него закрыт!
— Что же он сотворил такое?
— Мятеж. Все, что здесь случилось, его рук дело. Только представьте себе: этот маленький пройдоха есть некто иной, как Корсар с золотыми волосами.
— Не может быть! Этот герой?
— Да, госпожа. Будучи любовником маркизы Дезенцано, он пытался ее спасти.
Глаза герцогини воспылали огнем.
— Ее любовником! — вскричала она.
— Так я слышала, госпожа. Но успокойтесь: разве он не доказал вам, как он вас обожает! Если он и пытался спасти маркизу, то лишь из чувства долга, признательности.
— Как бы мне хотелось, чтобы ты была права!
— Ах, он такой самоотверженный! Вся битва проходила по его сценарию. Его команда, корабль, весьма необычный пароход, о котором вы, должно быть, слышали, лаццарони, рыбаки — он всех их направил против короля. Если бы не хитрость Луиджи, который, как вы знаете, заменил маркизу другой узницей, эту несчастную патриотку удалось бы спасти.
Жестокие слова сами просились герцогине на язык:
— Но она умерла, ведь так?
— Да, госпожа.
— Действительно умерла?
— Сотни людей видели, как ей отрубили голову!
— Тем лучше!
— Только ему этого не говорите! — воскликнула Люсиль.
— Так он все еще любил ее?