Выдавить оказалось сложно, высота не позволяет прижать хорошо. Приставив шапку к стеклу Артур бьет по ней кулаком. В вязком, пропитанном влагой воздухе звук разбитого стекла далеко не улетел. Артур подтягивается и ловко ныряет через довольно большое отверстие. Через пару минут скрипнула створка открывающегося окна, Артур протянул руку.
– Забирайся.
Запоздало думаю – а вдруг в доме собака? Но пока тихо. И темно, хоть глаз выколи. Где тут свет включается?
– Свечку нужно найти, – по-прежнему шепотом выразил мои мысли Артур.
– Где-то у входа должна быть, они как-то туда добирались, – предположил я.
Наощупь пробираемся к дверям, я придерживаюсь за плечо Артура идущего впереди. Слабое освещение из окон помогает мало. Выбравшись в сени, отпускаю, он отправляется к дверям, я шарю по столику у окна.
– Есть, керосинка кажется, – обрадовал Артур. – Только зажечь нечем.
– Есть! – я нащупал спичечный коробок. Большой и спички непривычно огромные.
Разжигание старинного устройства доверил Артуру, я в темноте точно не разберусь. Он справился быстро, с горящей лампой возвращаемся в дом. Артур по-прежнему впереди, я закрываю за нами дверь
– Карраул! Гррабят!
Сердце свалилось в трусы, даже ниже, Артур, уронив лампу, шарахается назад, сбивает меня с ног. Поднявшись, не сразу нахожу дверь, Артур вообще в другую сторону пополз.
– Вяземский, где вы?
Рано я его хвалить стал, нашел место идиот, по фамилии называть! Странно, но кроме него никаких звуков не слышно. Может быть, это радио было? «Авторадио», например.
– В Караганде! Куда ты фонарь уронил, горе?
Зажигаю спичку, которые не выронил, несмотря на испуг. Артур обнаруживается почти у окна, через которое мы забрались. Больше никого не наблюдается. Фонарь нахожу с помощью второй спички.
– Что это было? – еще дрожащим голосом спрашивает Артур, пытаясь трясущимися руками снова зажечь керосинку. Слава богу, она не разлилась и даже колба не разбилась.
– А я знаю?
– Пррохвост! – тут же раздается в ответ. Сердце опять уходит в пятки, но фонарь на этот раз держу я, а Артур шарахается в другую сторону. Поднимаю лампу выше и делаю шаг в сторону источника звуков.
– Артур, ты суп из попугаев ел когда-нибудь?
– Попугай?! Да я его падлу, живым сожру!
– Осмелел? А подштанники, небось, мокрые?
– Они и до этого были мокрые! – ничуть не обиделся Артур. Действительно, трудно понять, не выпустил ли и я струйку от неожиданности. Промокли насквозь.
– Давай сушиться. У нас есть пара часов, не думаю что больше.
Печь еще горячая, раздевшись наголо, развешиваем одежду на веревку над ней. Пока сохнет, роемся по шкафам и сундукам. А квартирка, как и предполагал Артур, непростая. Кроме огромного количества одежды: в шкафах и просто в тюках, еще и множество самых неожиданных вещей. Несколько утюгов (угольных насколько смог понять), детские игрушки, рулоны тканей, приборы непонятного назначения (кажется морские), два патефона, десятка два бензиновых зажигалок, куча часов, в основном карманных. И самое интересное: картины, как укутанные в бумагу, так и свернутые в рулоны.