Эра войны. Эра легенд (Салливан) - страница 431
– Малькольм ненормальный, – пробурчала Мойя себе под нос.
– Если уж начистоту, – вмешался Дождь, – такое словами не описать, все равно никто не поверит.
– Он прав, – добавил Тэкчин. – Это нужно увидеть собственными глазами.
– Потому я и взяла утку, – объяснила Мьюриэл.
– Мы должны ему верить, – упрямо произнесла Тресса и шагнула вперед.
– Эй, не дури, – тревожно сказала Мойя.
– Как с Рэйтом, только хуже. – Стало ясно: вдова Коннигера говорит сама с собой. – Он знал.
– Ты что делаешь?
К всеобщему облегчению, Тресса обернулась, однако Мойя и ее товарищи недолго радовались: она достала из корзины камень и перо и решительно выпрямилась.
– Малькольм сделал это ради меня, понимаете? Для других я вообще не существовала, а он дал мне шанс, и я должна его использовать. Он предупреждал – будет нелегко, даже хуже, чем Рэйту. В кои-то веки мне представилась возможность совершить что-то значимое. Если я ею не воспользуюсь, кто я после этого? Что в моей жизни хорошего? Я и так практически… мертва. – И она шагнула в сторону омута.
– Тресса, не смей, – прошипела Мойя.
– Простите, что солгала вам, но именно поэтому Малькольм меня и выбрал. Чтобы построить стену, нужен каменщик, а чтобы обмануть хороших людей, нужна я. Подожду немного… вдруг кто-то из вас передумает. – Тресса кивнула Гиффорду и Роан. – Если не захотите, пойду за Сури сама, ничего страшного. У вас-то есть своя жизнь, а у меня нет.
Она с разбегу прыгнула в омут и с леденящим кровь хлюпаньем рухнула в трясину, а поскольку весила больше, чем утка, то сразу погрузилась по пояс.
Брин вскрикнула.
– Тресса! – лихорадочно сверкая глазами, Мойя обернулась к товарищам. – Нужна веревка! Дайте веревку!
Веревки ни у кого не оказалось.
Оглядевшись, воительница подпрыгнула и сорвала с дерева лозу. Тэш и Тэкчин бросились на помощь. Вместе они кинули лозу Трессе. Та ушла в болото уже по плечи.
– Хватайся!
Вдова Коннигера помотала головой. Она плотно сжала губы, отчаянно моргала глазами и шумно дышала через нос.
Брин упала на колени, зажав рот ладонью.
– Тресса… о, Великая Праматерь… Тресса!
Тресса погрузилась по шею. На ее губах впервые за долгое время показалась улыбка.
– Малькольм – бог.
Она в последний раз глотнула воздуха и скрылась под толщей грязи.
– Тресса, дура ты набитая! – зарыдала Мойя, стоя на четвереньках на берегу омута. – Зачем ты это сделала?
Она плакала не одна: Брин, Роан и Гиффорд тоже. Остальных Мойя не видела: слезы застилали глаза.
– Зачем? Зачем?!
Никто не вымолвил ни слова. Над болотом разносились только рыдания и всхлипывания. Мойя вспомнила, что за все время на острове ни разу не слышала кваканья лягушек или стрекота кузнечиков.