На гонщика смотрели прекрасные, полные доброты глаза девушки, а в душе гонщика была тоска и темная ночь, опутавшая его.
— Я стараюсь не вспоминать, забыть, вычеркнуть из памяти, из жизни.
— Но ведь не получается?
— Нет. Не получается.
— А может и не надо забывать? Пройти в воспоминаниях шаг за шагом, и снова ощутить, как это было. И решить правильно Вы поступили, или нет. Так можно найти себя. Свой путь, — искренность слов Астрид, поразила гонщика в самое сердце, он словно ушел в прошлое.
— Всегда одно и то же: взгляд ребенка. Чистый, наполненный болью. Его ощущаешь кожей, а боль можно намазывать на хлеб и давиться. Он смотрит и молчит. Нет в нем осуждения, просьбы помочь, ничего нет, только боль. И молчит. Почему он молчит? Лучше бы плакал, кричал, стонал… а он молчит… и смотрит.
— Возможно, шоковое состояние, такое бывает, — веско сказал инспектор.
— Сейчас я думаю, что этот взгляд — это моё проклятье, мой крест, моя Голгофа. Никуда не денешься от этого взгляда, он всегда настигает меня. Я чувствую его.
— Вы сбили ребенка и виновны в его смерти? — ужас был в голосе Астрид- я уверена, что это был несчастный случай!
— Сбил? Смерть? При чем тут я?
— Ну как же. Вы ведь сказали о ребенке, про боль…
— Всё не так.
— Тогда в чем Вы себя вините? И причем здесь господин Отто?
— В тот вечер Отто фон Гальбах организовал прием по случаю подписания спонсорского контракта со мной. Для меня это было всем. Я смог полностью сосредоточиться на гонках, смог начать совершенствовать автомобиль, доработать двигатель. Да у меня было столько идей, и всё это давал контракт. Я мог постигать скорость, подчинять мощь автомобиля и всё это в моих руках. Поймите, скорость — это смысл моего существования. Рев мотора на пределе — это самая лучшая музыка. Жажда скорости съедает твоё «я» и потом заполняет пустоту в тебе. Нет скорости, значит, ты пуст внутри. Понимаете? Оболочка. Нет тебя.
— Простите я не смогу полностью понять Ваши чувства. Я тоже люблю скорость, но чтобы так, нет. А что случилось на приеме?
— Да всё было как обычно: гости пили, магнат и я ходили по залу, он представлял меня, пару ничего не значащих фраз и мы шли дальше. Пока одна девушка не спросила об ощущениях от очень быстрой езды на гоночном автомобиле. Я тогда так воодушевленно рассказывал, что не увидел, как фон Гальбах завелся от моего рассказа и выпитого спиртного. И он попросил. Почему я согласился тогда? Ведь мог отказать. Нет, он уже владел мной, и знал мое слабое место. Без его денег я утратил бы возможность участвовать в гонках, лишился бы скорости. Подписав контракт, я продал ему свою душу, и он это знал.