— Значит, так оно и есть, хотя я могу ошибаться — слишком долго пробыла на Луне. Итак, если мои предположения верны, то путешествие почти наверняка займет три с половиной часа. — Чибис взглянула на часы. — Расчетное время прибытия — девять тридцать утра, а разворот — в семь сорок пять. С минуты на минуту.
— Разве уже так поздно? — Я посмотрел на свои часы. — А на моих четверть второго.
— Это в твоем часовом поясе. А мои часы поставлены по лунному времени, то есть по Гринвичу. Ой-ой! Началось!
Пол накренился, вздыбился, опрокинулся, как будто мы мчались на американских горках. Мои полукружные каналы сплясали самбу.
Все постепенно вставало на свои места. Я очухивался после приступа головокружения.
— С тобой все в порядке? — спросила Чибис.
Я с трудом сфокусировал глаза:
— Вроде бы. Как после полуторного сальто над пустым бассейном.
— Мне никогда не хватало духу так резко разворачиваться. Вообще-то, это не больно, а глаза скоро придут в норму. Однако дело ясное — мы на пути к Луне. Прилетим через час сорок пять минут.
Я все еще не мог поверить.
— Чибис! Что за корабль может идти до самой Луны с ускорением в одно g? Он что, секретный? И как ты на Луне оказалась? И почему украла корабль?
Она вздохнула и обратилась к кукле:
— Мадам Помпадур, видали почемучку? Кип, как я могу отвечать на три вопроса сразу? Корабль — летающая тарелка и…
— Летающая тарелка! С тобой все понятно!
— Перебивать невежливо. Можешь называть ее как угодно, это неофициальный термин. На самом деле по форме она как сплющенный у полюсов сфероид. Это геометрическое тело…
— Что такое сжатый сфероид, мне известно!
Я был вымотан и расстроен всем, что на меня навалилось, от дурацкого кондиционера, испортившего отличные штаны, до удара в спину в ответ на заботу о ближнем. Не говоря уже о Тузе Квиггле. А что до маленьких девочек, то им не стоит выпячивать свою гениальность.
— Нечего рявкать, — сказала она с осуждением. — За летающие тарелки принимают все, что угодно, — от метеозондов до уличных фонарей. Но я совершенно уверена, что, пользуясь бритвой Óккама…
— Что еще за бритва?
— Оккама. Принцип отсечения лишних гипотез. Ты хоть с логикой знаком?
— Мало.
— Так вот, исходя из этого принципа, я подозревала, что примерно одна из пятисот замеченных летающих тарелок — реальный корабль, такой как этот. В сумме получается немало. А по поводу того, что я делала на Луне… — Девочка сделала паузу и ухмыльнулась. — Я очень настырная.
В этом я уже убедился.
— Давным-давно, когда мой папа был маленьким, планетарий Хейдена стал бронировать билеты на Луну. Это была всего лишь рекламная акция, вроде недавнего дурацкого мыльного конкурса, но папа записался. А теперь, много лет спустя, открылся лунный туризм — и планетарий передал свой список в «Американ экспресс», а тот оповестил кандидатов, которых удалось разыскать.