С выходом решили не медлить и назначили его на раннее утро следующего дня; подумав, я решил пойти с ними. Две других моих сотни еще вечером переправились через Десну и отправились на юг, к месту, где, по словам Селямета Гирея держали остальной полон. Конечно, он мог и соврать, но он оставался в наших руках – и я ему дал понять, что выкуп за него для меня непринципиален. По тому, как он побледнел при этих словах, я понял, что его словам можно доверять.
Третья же сотня, равно как и большинство нашей артиллерии, оставалась пока в Чернигове.
Сто лет назад, в тысяча пятисотом году от Рождества Христова, а от Сотворения мира в семь тысяч восьмом году, литовский князь Александр потребовал, чтобы его вассал князь Семен Иванович Бельский, правитель города Белая и окрестностей к юго-западу от Твери, перешел в «римский закон», сиречь католичество. Бельский попросился под руку царя и великого князя Руси Иоанна III, куда и перешел вместе со своим княжеством. Александру сие не понравилось, и он потребовал возвращения земель. Но Иоанн не только не согласился, но и объявил литовским послам, что к Москве перешли и князья Мосальские с городом Мосальском, и их родственники князья Хотетовские. А в апреле к ним присоединились Семен Иванович Стародубский-Можайский и Василий Иванович Шемячич Новгород-Северский.
В те времена многие князья и бояре уходили с Литвы на Русь, кто с землями, кто без. Чаша терпения Александра была переполнена, и он объявил, что, если перебежчики не одумаются, он вернет мятежные земли силой. Иоанн послал войска на защиту своих новых подданных, и началась очередная Литовско-Русская война, в результате которой Русь получила восточную треть литовских земель. Единственным городом, который вернули Александру, чтобы хоть немного подсластить пилюлю, был древний Любеч на Днепре. Впервые он упоминался под 882 годом, когда Олег и малолетний Игорь присоединили его к Руси. Там же происходил княжеский съезд 1097 года, положивший начало системе удельных русских княжеств. Роль «Дворца съездов» играли палаты в любечском детинце. Но и детинец, и все посады были уничтожены монголами. Единственное, что, возможно, сохранилось – это пещера, в которой, согласно некоторым свидетельствам, поселился на склоне лет святой Антоний Печерский, уроженец Любеча и основатель Киево-Печерской Лавры.
Получив городок обратно, Речь Посполитая укрепила Замковую гору, как они ныне именовали детинец. Под горой же находился единственный возродившися посад, превратившийся в твердыню православия на литовских землях в среднем течении Днепра. Но Речь Посполитая смотрела на это сквозь пальцы, ведь через Любеч проходил главный торговый путь в Чернигов и Северские земли. Но два года назад, одновременно с попыткой захватить Посеймье, дорога была закрыта, а русские купцы, которым не посчастливилось находиться в Любече, попали в тюрьму в подвалах замка, и семьи их были вынуждены платить выкуп. С тех пор торговля прекратилась; более того, поляки разместили пушки на Замковой горе, чтобы препятствовать проходу русских судов по Днепру.