— Дай-ка мне взглянуть на твою симпатичную мордашку, пескарик. Ага, как я и думал. Твои глаза стали голубыми. Сколько же ты времени провел на суше, а? Только не говори мне, что ты променял хвост на человека! — тут он внезапно смеется и отпускает его.
Гален смотрит на него.
— Что ты имеешь в виду?
— Я просто подтруниваю над тобой, пескарик. Чтобы ты не расслаблялся.
— Я знаю, но… почему ты сказал, что мои глаза стали голубыми? Какое отношение это имеет к людям?
Гром небрежно отмахивается рукой.
— Забудь. Кажется, ты переживаешь сейчас больше, чем я. Говорю же тебе, я просто пошутил.
— Гром, если это что-то касающееся людей — мне нужно знать. Я ведь посланник к людям. А ты не даешь мне выполнять мои прямые обязанности, — голос Галена звучит куда спокойнее, чем он себя чувствует. Он вспоминает о фреске на Тартессосе. И Сирене с голубыми глазами вместо фиолетовых.
— Трезубец Тритона, Гален. Это не имеет ничего общего с твоими обязанностями, как посланника. Это просто слухи. Честно говоря, я удивлен, что ты не слышал об этом прежде.
Гален скрещивает руки.
— Нет, не слышал.
Гром закатывает глаза.
— Ты прав. Ты не слишком осведомлен в подобных вещах. По легенде, когда Сирена проводит слишком много времени на земле, ее глаза выцветают, становясь голубыми. Но это просто миф, пескарик. Успокойся. Твои глаза все еще фиолетовые.
Пожалуй, я и правда провожу слишком много времени на земле. Я знаю больше о истории человечества, чем о истории Сирен.
— О чем это вы? — раздается женский голос позади них. Они поворачиваются, чтобы увидеть Паку.
Внутри Галена все сжимается. Пака не должна быть здесь. Может, через несколько часов она и станет спутницей Грома, но это место священно. Он замечает, как рядом каменеет его брат. Затем он чувствует приближающийся пульс Рейны. Пульс Джагена следует за ней. Кажется, что-то пошло не так.
— Здравствуйте, Пака, — вежливо приветствует ее Гален. — Мы как раз собирались вас проведать, не так ли, Гром?
Пака не уродлива, но и привлекательной ее тоже не назовешь. Посредственность — это было бы подходящим словом для ее описания. Но не совсем. Что-то в ее взгляде делает ее не такой уж простодушной и заурядной, как кажется. Посредственность еще может вызвать жалость. Но Пака не вызывает жалости у Галена.
— Я надеялась, вы собирались убрать от меня подальше вашу сестру, — отрезает Пака, как только подплывает Рейна. — Она довольно груба.
Гален бросает Рейне взгляд, на который она только задирает нос.
— У Паки с ее упитанным папашей враков больше, чем у кита дерьма, — просвещает она братьев.