У ног валялся тяжёлый топор. Алексей опустил правую руку, неосторожно применив Силу, и длинное потёртое топорище послушно встало вертикально. Пришлось запоздало изобразить движение ступнёй, якобы ей ловко поставил топор торчком, прямо под руку. Сила отрицательной гравитации стремительно подняла топор в воздух — отпусти, и улетит ввысь. Конечно, подпрыгнет недалеко, но фокус с неожиданной левитацией предметов поразил бы зрителей наповал. Однако Алексей не жаждал дьявольской популярности, он просто должен наколоть дров. Занятие скучное, хотя и это упражнение можно использовать для саморазвития. Не только грубой физической силы, что здоровью тоже польза, но и для оттачивания мастерства управления колдовской Силой.
Алексей отступил на шаг, придал железу увеличенную положительную гравитацию и направил острое лезвие в середину чурбана. Топор с хищным свистом промелькнул в воздухе и, с громким треском, легко рассёк деревянную чурку пополам. Алексею только не понравилось, что он не смог точно рассчитать силу, и лезвие чуть углубилось в дубовую колоду. При последующих ударах он старался вовремя гасить ускорение, задавая в последний момент отрицательный знак гравитационной тяге. Чурбачок при этом тоже норовил подпрыгнуть, но его можно и рукой попридержать. А отколотое полено пусть само в кучу дров отлетает — не беда, спишется на динамику отдачи от удара.
Разрубленный надвое чурбан Алексей не стал больше половинить, решил строгать с краю. Колдовской силой воздел топор над головой, левой рукой развернул чурбан, и лезвие срезало тонкий брусок. При втором ударе, сталь даже не достигла дубового пня. В конце удара, полено само со звоном отскочило в сторону.
Алексей взмахнул топором — следующее тонкое полено отскочило в бок. Ещё несколько точных ударов и пришёл черёд второй половины разрубленной основы. Алексей быстро приноровился к ритму чередования знаков заряда силового поля, даже руку не убирал от обрабатываемой чурки. Топор взлетал и опускался, словно метроном, отсчитывающий ритм игры музыканта.
Алексей играл на ударном инструменте виртуозно. Он, как заведённый механизм, выстукивал чёткий ритм, будто крутил ручку детской шарманки. И темп игры постепенно всё возрастал. Но Алексей уже работал на автомате, ничего не замечая вокруг. Только деревянные чурки звенели под ударами стали, и эхом вторили глухие удары отскакивающих в сторону поленьев.
Руки делали однообразную поточную работу, а мозг освободился для философских раздумий. Алексей обдумывал своё будущее на чужой войне. Кровавая бессмысленная бойня уже не увлекала. Воин никогда не имел садистских наклонностей. И даже когда совсем ещё мальчишкой резал по ночам ножом волков, он действовал по необходимости. Если враг бежал, он не преследовал хищника. Цель — защита станицы, снятые шкуры — лишь боевые трофеи. Крови сын ведьмы не чурался, но чужая смерть не опьяняла. Алексей рассматривал смерть, как необходимую рутинную работу. Такую же, как колка дров для печи. Рубить вражьи головы он мог абсолютно без угрызений совести. А страха мальчишка не ведал вообще, лишь разумной осторожности учил его старый воин. Ещё крёстный отец воспитывал в мальчишке чувство долга. Оно — то и не позволяло бросить гиблое, неправое дело и вернуться в родную станицу. Хотя, может, по — малолетству он чего — то не понимал в большой войне. Из фронтового окопа не видно всей картины великой баталии. Линия фронта растянулась на полконтинента. Кто знает, какие гениальные стратегические замыслы роятся в головах мудрых генералов? Им было не жалко пожертвовать сотней казачьих жизней за продвижение на пяток километров.