Из подобных бессмысленно загубленных сотен жизней ткалось полотно великой войны. Правда, за что идёт Первая мировая война, Алексей совершенно теперь не понимал, впрочем, как и миллионы простых солдат. Вначале говорили, что враг напал на Русскую империю. Но бои сразу развернулись на территории Австрийской империи. Говорили, что идём защищать братьев славян. А где они, те братушки? Село будто вымерло, все жители убежали от войны. Нужна ли местным крестьянам такая защита? Лошадей изымают интенданты, хлеб из амбаров выгребают фуражиры — всё для фронта, всё для победы! Артиллерия рушит дома. Поля и сады заброшены, конница вытаптывает последние пшеничные колоски, а стволы плодовых деревьев идут на укрепления окопов или просто… на дрова.
Алексей всё злее и быстрее размахивал топором. Железное лезвие безжалостно крошило пеньки на остробокие поленья. Гора чурбаков таяла на глазах. Темп взмахов возрос настолько, что, казалось, топорище превратилось в ударную палочку, выбивающую боевой марш на полковом барабане.
Все обозники прекратили работу и, открыв рот, заворожённо следили за игрой виртуоза на чудном ударном инструменте.
— Вот Сын Ведьмы разошёлся, — сжав зубы, недовольно процедил фельдфебель, когда к нему подошёл Семён со свёртком в руках. Зыков нервно кивнул в сторону возмутителя спокойствия. Куча дров скоро закончится, а важному местному начальнику не хотелось быть проигравшим в споре с пришлым казачком. — Семён, может, ты остановишь этого басурманского шайтана. А то вся работа встала. Не ровен час, у поваров каша подгорит, а спрос с меня будет.
— Казак дрова рубит, словно шашкой кочан капусты шинкует! — восторгался вместе со зрителями Семён. Но свою выгоду хитрый еврей находил в любой ситуации: — Зыков, первый каравай горячего хлеба мне отдашь — пробу сниму.
— От пуза накормлю, Семён, только останови шайтана!
— Смотри, Зыков, не пожалей потом, ты сам попросил, — пригрозил пальцем Семён. — Такого работника лишишься.
— Да забирай себе в штаб этого басурмана, — отмахнулся фельдфебель. Мужик уже боялся неуправляемого казака. Видно, не зря слух прошёл, что этот мстительный казачок в одиночку целую роту австрийцев «смясорубил». Только пехотинцы говорили, будто бы то с пулемёта было, хотя такой рубака мог и шашкой «нашинковать». А ещё, выпивший переводчик из штаба тоже брехал за столом, что пленные венгры про двух Чёрных казаков поминали: будто бы те позапрошлой ночью заманили в лес конный разъезд и всех там порешили — поутру лишь всадники без головы по краю болота бродили. Зря тогда не поверил никто пьяным россказням. Ох, вправду, есть умельцы среди казаков лихо шашкой махать!.. Топором тоже!