— Ну, Зыков, тут одной бутылью самогона не обойтись, — набивал цену прожжённый коммерсант.
— А если за спирт? — не пожалел припасённого дефицитного товара фельдфебель. — Чистый, как слеза.
— Ведро! — жадно загорелись еврейские глазки.
— Три литра, — скривившись от абсурдного запроса, понизил ставку Зыков.
— Пять!
— Нет, только пол — литровую бутылку добавлю.
— Добавь хоть пару бутылок, — умело канючил Семён. — Мне же такой бедный магарыч штабс — капитану на стол ставить стыдно будет.
— Да обожрётся твой Хаусхофер с трёх литров, — упёрся прижимистый завхоз.
— Три — это мне, а Ваше благородие из бутылочек, культурно, кушать изволят.
— Дюжину пустых водочных дам, с этикетками. Сургуча у тебя полно. Разбавишь спирт и удачную коммерцию сделаешь, — знал толк в подобных делах фельдфебель.
— Ладно, только в счёт будущих дружеских отношений, — нехотя уступил хитрован. У Семёна уже лежал в кармане нужный листок бумаги. Хаусхофера не пришлось долго уговаривать на перевод «охотника» подальше от хлебного места из обоза. С радостью согласился отослать личного врага в окопную грязь — пусть санитаром по полю ползает, там шальная пуля быстрее казака найдёт. Но, в свете последних событий, сразу отдавать Зыкову бумагу с приказом — не резон, завтра получит.
Довольный выгодной сделкой Семён вразвалочку направился к Алексею. Тот, казалось, спиной увидел гостя, ибо за грохотом ударов никак не мог бы услышать медленную походку.
— Форму принёс? — обернулся Алексей.
— Богатырь, хватит поленья крушить. Обнову лучше примерь.
Алексей отложил топор, взял из рук Семёна перетянутый тонкой бечёвкой бумажный свёрток. Семён залюбовался статной фигурой атлета, не сразу поняв, что его смутило — а ведь казачок — то даже не вспотел!
Развернув бумагу, Алексей скептически осмотрел содержимое и, недовольно фыркнув, вернул Семёну мятую солдатскую фуражку. А вот гимнастёрка пришлась пареньку в пору, и защитный цвет по душе.
— Чего фуражечкой — то брезгуешь? — удивился Семён. — Дармовая ведь вещь.
— По всему видать, война до зимы не окончится. А тряпочная фуражка от осенних дождей не спасёт. Я уж лучше папаху оставлю — «охотникам» и казакам свою форму носить можно.
— Так я на базар снесу? — предложил помощь в реализации товара делец.
— Мне без разницы, — отмахнулся глупый парнишка.
— Я тут ещё твоё месячное денежное довольствие принёс, — Семён полез в карман солдатских галифе.
— Оставь себе, — небрежно отмахнулся мальчишка. Алексей ещё сам ни разу не расплачивался деньгами, с детства он жил, как солдат, на полном вещевом довольствии. Только раньше мальчишку содержал крёстный отец, а теперь на это царь подрядил армейских сатрапов. — Семён, ты обещал книжки про индейцев купить, вот на них и потрать.