— Спасибо за доверие, не обману, — плотоядно улыбнулся коммерсант, прикидывая, на сколько можно «надуть» наивного мальчишку. И чтобы убедить компаньона в своей искренней честности, Семён напоказ перекрестился.
Алексей недоумённо поднял брови:
— А разве ты не еврей? — спросил он прохиндея в лоб.
— Крещённый я, — истово положил крестное знамение на грудь Семён.
— А почему крестик в правом кармане прячешь?
— В бане забыл надеть, — сходу выпалил находчивый парень и… вдруг, округлив глаза, невпопад продолжил: — в прошлую субботу… А ты как про крестик узнал?
— Вижу, — прищурил глаза, словно глубоко заглянув в чужую тёмную душу, странный казак.
— Шайтан! — отшатнулся крещёный еврей, машинально подняв руку, чтобы перекреститься, но в страхе замер. Семён отчётливо осознал: обмануть чёрные глаза не удастся, в зрачках Сына Ведьмы отражалась адская бездна.
— Не тушуйся, друг, — положил ладонь на плечо тайного еврея Алексей. — Я тоже верю в нетрадиционную божественную Силу. Но христианский бог любит все живые души и своей милостью не обделяет даже заблудших.
— Ты точно знаешь? — удивился его твёрдой убеждённости клятвопреступник. Узнай полковой поп о тайных молитвах крещёного еврея — от церкви отлучит. Вся штабная карьера бумажного клерка полетит в пропасть, вернее, в грязный окоп на передовой линии фронта. — Не выдай!
— Бог не выдаст — свинья не съест, — впервые на глазах Семёна рассмеялся мрачный паренёк и подал руку для пожатия.
— Я твой друг навек, — вцепившись в ладонь, клятвенно заверил Семён. Ему сразу запал в душу странный казачок с наивным, каким — то детским, лицом. Вначале Семён, как обычно, хотел нажиться на простаке, но потрёпанный жизнью прирождённый коммерсант научился отлично разбираться в людях. Семёна смущала таящаяся в пареньке внутренняя сила. Не было в казаке страха, не в речах его, ни в поступках. А роящиеся вокруг Ведьмина Сына слухи настораживали. Любопытство Семёна уже зашкаливало, и он отважился спросить напрямую: — Правда, что ты сын ведьмы?
— А разве в штабных бумагах не написано? — не переставал улыбаться паренёк. Алексей радовался, что, похоже, у него появился первый в жизни друг. У каждого из них была своя страшная тайна.
— В анкете значится, что ты поповский сын.
— Моим приёмным отцом стал брат матери — станичный священник, — кивнул Алексей.
— Так почему же тебя басурманином дразнят? Ты же по — настоящему крещённый.
— Может, из — за чёрной рубахи, да папахи косматой, — пожал плечами паренёк. — Да мне, собственно, всё равно. В станице меня тоже неласково кликали.