Огромный мужчина с волосатой спиной двигал толстым тазом так, словно хотел расплющить женщину под ним. Его звериное рычание разбавлялось стонами Лары, лежащей на животе. Она кусала край подушки, и когда волосатый гигант приподнимал её голову за волосы, казалось, что он хочет вырвать подушку из её зубов.
Алексей тихо отошёл назад к двери, присел на корточки. Его сердце бешено стучало, а действо в спальне продолжалось, постепенно достигая крещендо, и Алексей в полной прострации вышел на улицу.
Он бесцельно ходил по городу, курил, сидел на лавочке в парке, кормил уток в пруду. И всё никак не мог себе объяснить, почему он ничего не сделал этому типу и своей жене. «Странно, — думал тогда Алексей. — Почему нет боли? Только какое-то отупение и пустота…»
Он вернулся домой около шести вечера. Лара вела себя как обычно и даже не догадывалась, что муж знает о её измене. И Алексей решил вести себя так, будто бы ничего не произошло. Он был согласен делить её с кем угодно, хоть с чёртом лысым, лишь бы Лара оставалась с ним…
В районном центре Алексей зашёл в хозмаг, купил пару кисточек и две банки краски, голубую и белую. Времени до вечернего автобуса было много. Заметив бюро ритуальных услуг, заказал там новую оградку, металлическую. Её пообещали доставить через два дня, но долго не могли разобраться, где находится это странное Мохово. Потом Алексей перекусил в кафе, напоминающем советскую столовую. Погулял по парку. Купил сигареты и кое-чего из еды.
Автобус выехал вовремя….
Отец вернулся после семи лет отсидки, его освободили по амнистии в честь 55-летия Победы как отбывшего не менее двух третей наказания. Вернулся — жёлтый, сухой, морщинистый и беззубый.
Он ни с кем не общался — целыми днями только курил на балконе, сплёвывая вниз, и смотрел во двор. Алексей попытался его расшевелить, но тот посмотрел на него в упор и произнёс:
— Всё нормально, сынок. Не парься.
О зоне Алексей не спрашивал — думал, что если отец сам захочет, то расскажет. Но Виктор не рассказывал ничего. Обстоятельства последних лет его жизни, похоже, становились ещё одной семейной тайной.
Появление лишнего человека в их семейном гнезде Лара восприняла в штыки. Нет, сначала она ничего никому не говорила, но явно была не рада возвращению свёкра из тех самых мест. Спустя неделю Лара понемногу начала жаловаться Алексею, что боится его отца, что её «подавляет» его тяжёлый взгляд. Потом стало доходить и до истерик. Она утверждала, что свёкор на неё подозрительно смотрит и что она боится за свою женскую честь. Алексей возмущался, кричал, мол, как она могла такое подумать о его отце, но Лара стояла на своём. В итоге Виктор решил уйти.