А я им в ответ: так вот же и доказательства, и оправдания. Вот он я маленький, не грешил, книжки читал, да и вообще, мальчик-паинька. А вот он я постарше — ну, за девками, правда, ухлёстывал, ну так дело молодое, понять-то можно. Ну а что водку пил, так это ведь русскому человеку завсегда полагалось.
Э-э-э, нет, ответят мне. Ты нам тут зубы не заговаривай. Знаем мы о тебе, голубчик, всё. Что ты делал, что кому говорил, что думал. Знаем даже такое, чего ты сам о себе не знаешь. И чтобы пыл твой поубавить малость, сейчас мы тебе кое-что на ушко прошепчем.
И поднесут свои ангельские губы к уху моему, и прошепчут мне всего одно-два слова, да таких, в которых вся многовековая мудрость человеческая, да сила неимоверная, такая, которой, как Гумилёв писал, когда-то города разрушали и горы двигали. И станет мне от этих слов так нехорошо, так муторно и паскудно, что упаду я тогда на колени, всю свою раздолбайскую жизнь припомню и заголошу, завою по-волчьи, да так, что сам себе волком покажусь. И не от страха, заметьте, а от мук и терзаний совести. Ну и от стыда конечно. Вот такие вам доказательства и оправдания. А вы говорите.
Нет уж, тут не оправдания с доказательствами нужны, нет, это делу не поможет. Тут по-другому действовать надо, так, чтобы сразу, в один момент всё определилось и решилось. Тут другая философия нужна, не наша, может быть, не человеческая, а какая-то другая, более совершенная. Чтобы там, в высях горних, сразу всё поняли. И простили. Или не простили, но не так строго судили и наказывали.
А, брат, боишься ты, значит… Нет чтобы встать перед ними гордо, в полный свой рост, и сказать: режьте, давите, вот он я, весь перед вами стою, со всеми своими делами грешными, с душой нараспашку. Стою, значит, и никакой милости мне от вас не требуется. Ничего не боюсь, что заслужил, то и приму смиренно. Чтоб всё по делу было. Заслужил — получи, виноват — вот тебе наказание по всей строгости небесных законов. И никаких оправданий с доказательствами не нужно. И вообще ничего не нужно, лишь бы то, что должно случиться, произошло бы по справедливости. Чтоб без обид и по-честному.
Боишься, Алексей, боишься… Нутро своё гнилое показывать не хочешь. Можно понять, что же… Эх, Алексей, Алексей…
А что ты хотел? Ты думал, тебя кто-нибудь оплакивать будет? Да кому ты нужен! Друзей не нажил, всех родственников потерял. Отца убил, за мать не отомстил… С бабушкой не простился… С дедом перед смертью не поговорил… С женой развёлся. Да тебя и не вспомнит никто.
Прожил тридцать лет, а дурак дураком. Карьеры не сделал, денег не заработал. Сына не родил, дом не построил. Деревья, правда, сажал, и не одно, но кому они сейчас нужны, деревья эти.