Садиться и впрямь было некуда. Опалин скрестил руки на груди и прислонился к подоконнику, разглядывая своего собеседника.
– Вы что-то знаете о призраке, Дмитрий Михайлович? Вам известно, кто этим занимается?
– Мне? Нет.
– Хорошо. – Опалин немного подумал. – Вы знаете, что призрак – не призрак, и все-таки вы уехали из усадьбы. Почему?
Доктор скривился.
– Не люблю, когда из меня делают дурака, – решительно ответил он.
– Кто делает?
Однако Виноградов сразу учуял, что его подталкивают назвать конкретное имя, то есть фактически выдвинуть обвинение, и холодно поглядел на Опалина.
– Слушайте, я не для того несколько лет резал трупы в анатомичке университета, чтобы верить в каких-то призраков… Мне стало неуютно в усадьбе, и я съехал. Лидия Константиновна вздрагивала при каждом шорохе… Эта… комсомольская барышня вся извелась из-за своего жениха… Когда у него случился эпилептический припадок, он чуть язык не проглотил. Мог бы и умереть, если бы я не оказался рядом.
Значит, не такой уж ты плохой врач. Какого же черта ты ломаешь свою жизнь?
– А Киселев? – вырвалось у Ивана.
– Что Киселев, простите?
– Он сильно испугался?
– Ему по чину не полагается. – Дмитрий Михайлович впервые позволил себе что-то похожее на усмешку.
– По какому такому чину? – спросил Опалин после паузы.
Доктор не стал отвечать. Он сидел на кушетке, привалившись к стене. Все краски в его лице словно выцвели, и он явно испытывал упадок сил. Серо-голубые глаза его блестели, но даже человек, слабо знакомый с медициной, сразу же понял бы, что это нездоровый блеск.
– Вам что-то известно об Платоне Аркадьевиче? – спросил Иван настойчиво.
– Как же я устал, – пробормотал доктор без всякого выражения. – Вчера приходил, задавал глупейшие вопросы, теперь вы…
– Кто к вам приходил вчера?
– Этот… с петлицами… И тоже из Москвы.
– Бураков? Он не мог приходить вчера. Он был тут раньше.
– Значит, у меня в голове все перепуталось. – Дмитрий Михайлович вздохнул. – Я считал, что они умнее. Но хватило тряпья и фосфора, чтобы все всполошились.
– О чем вы, доктор?
– Да призрак этот. Бледный и светящийся… какая-нибудь светлая тряпка, вымазанная фосфором. Мистификация, – проговорил он отчетливо, и глаза его сверкнули.
– А стол?
– Что?
– В усадьбе есть стол, который летал и стучал. Как его вы объясняете?
– Молодой человек, – внушительно ответил доктор, – летающие столы вы можете видеть только в одном случае: если у вас delirium tremens. Ясно? Белая горячка, – сжалился он, видя, что Опалин его не понимает. – Или какая-нибудь иная форма бреда, осложненного галлюцинациями. Но обычно речь идет именно о белой горячке, потому что…