Стало чуть-чуть полегче. На Садовом Ковёр истончился, и ноги уже не так проваливались в зелёную губчатую хлябь. Сергей встал, ухватился за углы спальника и поволок. Добравшись до истрескавшегося, проросшего пучками жёсткой травы и мелкими кустиками асфальта, он присел перевести дух. Сердце бешено колотилось – годы брали своё. Хотелось приложиться к заветной фляжечке, но он решительно подавил этот порыв. Ковёр позади, но дело далеко ещё не кончено. Тропа, прорезающая колючую чащобу узкая, под ногами – сплошная путаница корней и через десяток- другой шагов от спальника останутся одни клочья. Да и раненый не выдержит такого способа транспортировки – это вам не мягкая подушка мха, по которому груз скользил, как по свежевыпавшему снегу…
Егерь извлёк из ножен кукри, примерился срубить тонкое деревце – и увидел свисающую с ветки плеть «беличьих колокольцев». Стоит особым образом нажать на утолщение стебля и, самое большее, через час здесь будет почтовая белка. Пусть не Яська, пусть другая но она передаст послание в Сетуньский Стан или Новодевичий Скит. Через три-четыре часа – уж столько-то Седрик протянет, – прибудет помощь, и можно будет выдохнуть с облегчением.
«…нет, нельзя! Сетунец не зря просил не рассказывать о нём ни единой живой душе. За содержимым металлического кейса, упакованного в «Ермак», будут охотиться, не считаясь с усилиями, затратами и человеческими жертвами. А заодно – за теми, кто имел неосторожность к нему прикоснуться. А потому, подождём вмешивать посторонних…»
Сбоку от тропы послышалось услышал шуршанье и тихая возня. Предостерегающе взвыла чуйка, и на тропе возникла крупная самка-баюн. Саблезубая рысь появилась беззвучно, даже отточенный слух егеря не угадал её приближения.
От неожиданности Сергей попятился. Зверюга была крупная – размером почти с леопарда. Украшенные кисточками уши прижаты к голове, из-под клыков (каждый в полтора его указательных пальца) вырывается клокочущий рык. Ясно: тут, в стороне от тропы, её логово, и не пустое, а с котятами, а значит, драться она будет отчаянно. Но – бросаться не спешит, надеется отпугнуть чужака…
Выхватить револьвер, пальнуть навскидку? Поди, попробуй, когда под правой рукой зажата жердь волокуши, а скрученный из верёвки жгут перекинут через плечо. До кобуры сразу не дотянешься – надо снимать петлю, опускать волокушу на землю – десятой части этого времени хватит тварюге, чтобы разорвать глотки обоим.
«…дотянуться до ножен на поясе, отбиваться врукопашную? Это даже не смешно…»
Чуйка выла, как реактивный истребитель, стартующий на форсаже.