– Что это за агрегат? – спросил Егор. Я поначалу решил, что РПК, а потом гляжу – нет, не он. Иностранный, что ли?
Боец утвердил пулемёт на сошках, отчего тот сделался похожим на странное двуногое насекомое, с лязгом откинул лоток лентоприёмника, провернул рукоятку с деревянными накладками и поднял крышку затворной коробки. Воронёные потроха масляно поблёскивали в лунном свете.
– Наш, советский. – ответил за Мехвода командир «партизан». РП-46, переделка дегтярёвского ДП под ленточное питание. Их сразу после войны приняли на вооружение, и выпускали, пока не появился ПК. Хороший аппарат, удобнее обычного «дегтяря» с блином.
Егор пригляделся. Действительно – круглый дырчатый кожух ствола с закреплёнными на нём сошками и узкий раструб пламегасителя наводили на мысль о знакомом ещё по фильму «Два бойца» с Марком Бернесом, ручном пулемёте «Дегтярёв- пехотный» с плоским патронным диском поверх затворной коробки.
– Никогда не видел такого. Где раздобыли-то?
– Места знать надо. – уклончиво ответил Чекист. – В Лесу чего только нет…
Он явно не горел желанием вдаваться в подробности. Егор пожал плечами: что ж, у каждого свои секреты. У барахольщиков – в особенности.
Маленький отряд сделал привал у подножия башни Федерации, на парковке, захваченной непролазным подлеском. Развели костерок, наскоро приготовили ужин и принялись в последний раз – «крайний», как выразился Чекист, – проверять оружие.
– Я чего хотел попросить… – сказал Егор. – Мне бы второго номера к распылителю – чтобы шланг перекинуть, не снимая баллоны. Ну и запасные носить, а то я все вместе не упру.
Распылитель, «секретное оружие» против населяющих башни Москва-Сити пауков, представлял собой раму-станок с парой закреплённых на ней огнетушителей. Заряженные углекислотой и особыми спорами, способными стремительно разъедать хитин, они выбрасывали на десяток шагов струю из латунной трубки- брандспойта. С израсходованного баллона следовало вручную свинтить переходник и закрепить его на втором баллоне. Имелся и второй, запасной «боекомплект» – ещё два баллона с «антипаучьей» смесью.
– Мессер, ко мне, бегом! – скомандовал Чекист.
Устроившийся у костра чернявый, цыганистой наружности, боец подхватил с вещмешка мосинский карабин и шустро кинулся на зов. Добежав, он сделал попытку встать по стойке «смирно». Чекист критически оглядел бойца: верхние пуговицы гимнастёрки расстёгнуты, ремень с подсумками, сполз чуть ли не до паха, в уголке рта бычок.
– Р-разгильдяй!
– Эта… сказали же – привал! – попытался, было, спорить Мессер, но под тяжёлым взглядом командира усох и прикусил язык.