– А я-то тоже мужчина.
– Правильно. Я совсем забыла. – Слова ничего не значили, но их сопровождала чуть заметная улыбка, которая сразу футов на пять увеличила мой рост. Чтоб не превозносить меня до небес, она добавила:
– Держу пари, ты не лучше других.
– Хуже, – заверил ее я. – Хищник – недостаточно сильное слово для характеристики персонажа.
– Очень хорошо, – прошептала она. – Обними меня.
Я вытаращился на нее.
– Взойдет заря, и ты осудишь собственную слабость.
– Пускай заря занимается своими делами, – спокойно заявила она. – Ты пробудешь здесь всю ночь?..
– Скажем так: ее остаток.
– Ты меня не бросишь? – продолжала она с детской настойчивостью. – Ни на минутку?
– Ни на минутку. – Я пристукнул своей дубинкой по доскам. – Буду сидеть здесь, не смыкая глаз, и устрашать все тихоокеанское крысиное поголовье. И мужское, если понадобится, тоже.
– Не сомневаюсь, – миролюбиво подытожила она.
Через минуту она спала.
Глава 2
ВТОРНИК
7.30 утра – 7 часов вечера
Спала она безмятежно, мертвецким сном часа три кряду. Дышала тихо-тихо, почти совсем неслышно. Но время шло, качка становилась все ощутимей, и наконец очередной особенно сильный толчок судна заставил ее проснуться. Она приподнялась и уставилась на меня, в глазах ее отразилось смущение, а может быть, и страх. Потом к ней вернулось ощущение реальности, она села, освободив мою, честно говоря, уставшую за эти часы руку.
– Привет, странствующий рыцарь! – сказала она.
– Доброе утро. Тебе лучше?
– М-м-м... – Тут как раз судно совершило следующий отчаянный вираж, так что ей пришлось ухватиться за дощатую перекладину. А толчок был сильный: незакрепленные ящики отправились гулять с грохотом по трюму. – Долго я такое переносить не смогу. Обуза я для тебя? Что поделаешь! А который час, не скажешь?
Я попытался взглянуть на часы, но левая рука не подчинялась, до того онемела. Пришлось поддержать ее правой. Кровообращение возвращалось медленно, давая знать о своих трудностях острыми покалываниями несчетных булавок да иголок, но я и бровью не повел. А она нахмурилась:
– Что случилось?
– Ты ведь велела не шевелиться всю ночь напролет, – объяснил я. – Вот я и не шевелился. А вы, милая леди, прямо скажем, не пушинка.
– Сознаю свою вину! – быстро среагировала она. Посмотрела на меня плутовато, покраснела, но в улыбке ее не было и тени смущения. – Что ж, заря тут как тут, а я о проявлении слабости по-прежнему не сожалею... У тебя на часах полвосьмого. Значит, солнце светит вовсю. Интересно, куда нас черти несут?
– Либо на север, либо на юг. Из стороны в сторону нас не болтает, штопором не закручиваемся, значит, идем поперек волны. Географию я подзабыл, но одно помню твердо: дующие здесь в это время года восточные ветры создают как раз такую навигационную ситуацию. Стало быть, повторяю: либо на север, либо на юг. – Я спрыгнул на пол, прошел коридором посреди трюма вперед, к вентиляционным отверстиям. Поднес руку сперва к одному, у правого борта, потом к другому, у левого. Левый теплее правого. Следовательно, курс мы держали на юг. Разумеется, с теми или иными поправками. Ближайшая суша, если идти в этом направлении, Новая Зеландия, – в тысяче миль отсюда.