Перед этим он позвонил полицейскому из кабины колеса обозрения, попросил, чтобы тот включил аварийную сигнализацию на автомобиле. Обнаружив машину на парковке для посетителей, Штерн прокатился на колесе еще три круга, прежде чем решил, что может пойти на этот риск. И действительно, на него не набросились никакие невидимые помощники, когда он сел к комиссару в машину.
— Понимаю. — Энглер одобрительно кивнул и неожиданно чихнул. — Но ваши опасения были напрасны, — продолжил он, прочихавшись. Голос звучал так же простуженно, как на последнем допросе. Не верится, что прошло всего три дня. — Нас отслеживают по GPS, — закашлялся следователь. — Центральный офис всегда знает, где мы. Кроме того, я считаю вас придурком. Не опасным. — Он улыбнулся в зеркало заднего вида. — По крайней мере, не настолько, что не справлюсь с вами в одиночку.
Штерн кивнул и посмотрел на свое левое запястье, на котором уже отпечатались грубые края пластиковых наручников.
— Но почему вы захотели поговорить именно со мной? Мы не так уж ладим друг с другом.
— Именно поэтому. Мой отец всегда говорил мне, что дела нужно вести только со своими врагами. Они не предадут. Кроме того, Брандману я не доверяю. Я его не знаю.
— Ваш отец умный человек. О каком деле речь?
— Я сейчас сообщу вам информацию, с которой вы сможете арестовать как минимум двух преступников: педофила и мстителя. Парня, на совести которого трупы мужчин, которые мы нашли.
Неожиданно вокруг стало еще темнее. За окнами машины, справа и слева от дороги, закончились жилые дома. Освещенный участок остался позади, теперь они ехали по шоссе между Шарлоттенбургом и Целендорфом, которое по диагонали пересекало Груневальд.
— Хорошо, и что вы хотите взамен?
— Что бы у вас ни было против меня и что бы я вам сейчас ни рассказал, вы должны немедленно обеспечить охрану детям моей бывшей жены.
— Почему?
— Потому что меня шантажируют. И мое второе требование: вы должны отпустить меня до шести часов утра завтрашнего дня.
— Вы, наверное, спятили.
— Очень может быть. Но не так сильно, как эти сумасшедшие здесь.
— Что это? — Энглер быстро взглянул на пассажирское сиденье.
Связанными руками Штерн с трудом вытащил из пиджака видеокассету и бросил ее полицейскому.
— Это запись из спальни риелтора в Ванзее. Посмотрите, что он и его жена хотели сделать с Симоном, если у вас нервы выдержат.
— Это он всем заправляет?
— Риелтор? Нет.
Штерн постарался как можно скорее объяснить Энглеру, что он выяснил за последние часы.
Завтра рано утром в условленном месте встречи педофилов должна состояться сделка по продаже ребенка. У Симона было видение, что при этой передаче товара он убьет торговца. Из мести.