— Хватит, бабы, языки-то чесать! — услышал он чей-то сердитый голос, как показалось ему, Парашки Солдаткиной. Но бабы не шелохнулись, увлеченные разговором. Елизар увидел в середине бабку Секлетею Гущину. Всплескивая руками и часто тараща бесцветные глаза, отчего коричневая бородавка ходила у ней по лбу ходуном, Секлетея басом рассказывала:
— …Как он глянул, родные мои, на небо-то, а по нему кужель огненный летит, да всю деревню так и осветил, как днем. Тут Егорша без памяти так и пал…
— Не к добру это, бабы! — охнула в страхе высокая молодуха.
«Ты у меня поагитируешь еще, старая квашня!» — с сердцем подумал Елизар. Пробравшись незаметно к Секлетее, он присел рядом с ней на корточки и притворился, что слушает ее рассказ, даже рот нарочно раскрыл, будто от удивления.
Смешавшись вначале, бабы опять уставились на Секлетею, думая, что Елизару и самому страх как интересно послушать ее. Елизар терпеливо дождался, когда Секлетея остановилась перевести дух.
— А мне-то, бабка, прошлой ночью диво какое приснилось, — вступил он в разговор. — Лег я спать, и вот снится мне, что у Кости Гущина овин отелился. Ей-богу! Так ведь не то дивно, что отелился, а то дивно, что яловым был. К чему бы это?
Бабы смущенно засмеялись, а Елизар, с удивлением и страхом оглядывая всех, заговорил уже чуть не шепотом:
— Только этот сон кончился, сделалось видение мне. Едет на колеснице Илья Пророк, он по колхозам нонеча ездит, проверяет, готовы ли к севу. «Ну, — спрашивает, — раб божий Елизар, есть ли семена у вас?» — «Как же, — говорю, — готовы! Завтра сортировать заканчиваем». — «Врешь, — говорит. — Мне сверху все видно. Если так будете сортировать, вам и в неделю не управиться. Погляди, — говорит, — к примеру, на рабу божью Секлетею. Ведь она только языком сортирует да других от дела отбивает. Я вот, — говорит, — ужо обратно поеду — прихвачу ее с собой. У нас, — говорит, — на том свете с такими грешниками разговор короткий: в котел — и на мыло!»
С визгом и хохотом бабы разбежались по местам, а Секлетея, оставшись одна, долго не могла опомниться, растерянно оглядываясь вокруг. Потом плюнула, перекрестилась и стала искать свое решето.
— Вот что, бабоньки! — уже строго сказал Елизар. — Надо вам тут старшего для порядка выбрать. Кого хотите, того и выбирайте.
— Парашку.
— Кого же больше-то!
— Она всех справедливее.
И бабы со смехом вытолкнули вперед Парашку Солдаткину.
— Ну вас, бабы! — застыдилась та. — Меня и слушать-то никто не будет.
— Будем!
— А ты с ними посурьезнее! — наставлял Елизар. — Которые ленивые да языком треплют много, бери сразу на заметку. Я и карандаш тебе сейчас дам…