Сердце Ванессы подскочило. Она совершенно забыла про телефон. Дверь открылась, и тренькнул звоночек. Хассан широко раскинул руки.
– Я уж было решил, что ты меня обманула. Телефон готов, – сказал он.
Ванесса с трудом сдерживала возбуждение.
– И что? Получилось?
– А как же! Конечно!
Ванесса шагнула к прилавку и протянула руку.
– Это телефон Сванте? – спросил Хассан и подмигнул. Потом посерьезнел. Поднял назидательно палец. – Я не хочу класть нос, но нельзя вмешиваться в личную жизнь человека. Даже тем, кто женат и замужем.
– Это называется «совать нос», Хассан. И как ты еще не выучил это выражение?
– Да-да. Ты знаешь ведь, что пишут газеты. Что курсы шведского языка для иммигрантов ужасны, и я – живое доказательство.
– Это правда. И знаешь, если бы мне были нужны советы по поводу брака, я бы пошла к специалистам, а не к тебе. А твой «наполеончик» сидит, наверное, в изоляции на острове Святой Елены аж с девяностых годов?
– «Наполеончик»?
Ванесса показала глазами на его ширинку.
– А правда, что есть такое шведское выражение, которое означает «Да пошла ты»? Или я опять ошибся? – весело парировал Хассан.
Ванесса засмеялась.
– Да, ты прав. Так что давай сюда мой телефон.
– Лииса. – Он подвинул айфон по стеклянному прилавку ближе к ней.
– Это кто?
Хассан закатил глаза.
– Это код такой: «Лииса». И цифры 5472.
Николас спал. Ванесса сняла с него одежду, запихнула в него две таблетки снотворного и уложила его в свою кровать. Закрыла дверь, пошла в гостиную и разблокировала телефон.
Два часа спустя Ванесса констатировала, что не нашла ничего, что дало бы хоть какую-то информацию об этом человеке. Ни малейшего следа. Она открывала каждое приложение. Искала хоть какую-то зацепку о владельце телефона. Все напрасно. В «контактах» было только два номера телефона, но оба были шведскими и вели к автоответчикам.
Прошло две недели с момента исчезновения Наташи. Жива ли она? В любом случае Ванесса найдет и накажет тех, кто издевался над Наташей. Она почувствовала прилив гнева. Попыталась успокоиться, а когда это не удалось, то решила, что гнев все же лучше, чем бессилие.
Бессильной она была, когда потеряла свою дочь.
Со временем она смирилась с тем, что не смогла сделать ничего, чтобы спасти Аделину. Кубинские врачи были неспособны справиться с инфекцией, унесшей жизнь ее шестимесячной дочери. Ванесса не была врачом. Она не умела бороться с бактериями и болезнями. Но с людьми, которые выкрали Наташу, она могла и будет бороться. Она спасет ее, а если это не удастся, то, по крайней мере, привлечет виновных к ответственности.