— Нет.
— А, что вы сегодня обыски и аресты не будете производить?
— А кого я должен арестовывать? — удивился капитан.
— Как кого? — в свою очередь удивился титулярный советник. — Вы что не знаете местных главарей движения?
— Почему же, прекрасно знаю. Только что я им предъявлю?
— Так их надобно арестовать в порядке охраны[77], в неволе они станут поразговорчивее, а коли не станут, то мы их сами разговорим.
— Главноначальствующий[78] запретил.
— Что запретил?
— Граф считает политические аресты в порядке охраны несвоевременными.
— Ничего не понимаю!
— Я его циркуляр на сей счёт дословно выучил: «Возбуждённое настроение народа не может считаться явлением местным; оно представляется отражением того политического движения, которым охвачены в последнее время многие части империи. В связи с этим, надлежит ожидать, что успокоение Закавказья будет идти параллельно с успокоением остальных взволнованных районов России, причём большая или меньшая скорость в наступлении успокоения вообще и везде стоит в прямой зависимости от такта в действиях администрации». Такта его сиятельство от нас ждёт.
Мечислав Николаевич открыл было рот, чтобы ответить, но говорить передумал и только покачал головой.
Капитан протянул руку:
— Так что идите, ужинайте, любуйтесь видами, завтра встретимся, и я расскажу обо всём, что сделал.
— Приходите прямо ко мне в номер, я стою в сорок седьмом, в мансарде, — сказал питерец, отвечая на рукопожатие.
— Вы же хотели сохранить инкогнито?
— Да, и ваш визит этому не помешает — я сам расскажу соседям, как очутился на месте убийства, и что успел подружиться с вами.
— Мой визит конечно же не будет выглядеть подозрительным, я о другом. В номере мы не сможем спокойно поговорить.
— Почему?
— Как, а вы разве сами ещё не поняли?
— Нет.
Капитан улыбнулся:
— Стало быть в номере не ночевали… С места, стало быть в карьер! Могу только поприветствовать. Дело в том, что межкомнатные стены в гостинице сооружены из двух рядов досок с пустотой между ним. Знаете, что пишет о вашей гостинице путеводитель господина Москвича? «Простенки там так тонки, что слышишь невольно не только разговор соседей, но даже то, что соседу снится». Хорошо, если соседи ваши будет не из кутил, иначе покоя вам не видать. Увидимся за завтраком и договоримся, где приватно побеседовать. Спокойной ночи!
Капитан хлестнул лошадей и был таков.
Спать никто не мешал, но заснуть титулярный советник не мог долго — никак не выходили из головы картины недавнего осмотра.
Судя по следам, в засаде находилось трое. Стреляли из двух «берданок» и охотничьего ружья крупного калибра, снаряжённого пулей — именно эта пуля разнесла голову одному из стражников. Всего нашли четыре стреляные гильзы, причём — две рядом с телом Шереметевского. Это обстоятельство, и наличие следов пороховой гари на кителе начальника говорило о том, что два из трёх выстрелов в него были произведены в упор. Получалось, что Леонида Алексеевича либо добивали — нападавшие хотели быть точно уверены, что лишили его жизни. Никто из погибших выстрелить в ответ не успел. Следов отхода нападавших обнаружено не было, произведённый прибывшим вслед за капитаном полувзводом казаков обход леса результатов не дал. Не дал результатов и опрос гостиничной прислуги — в «Альпийском отеле», в связи с отсутствием постояльцев в тот день были только двое работников — сторож, да кухонный мужик. Ни один, ни второй посторонних не видели, никакого подозрительного шума, кроме выстрелов не слышали, а услышав пальбу ничего предпринимать не стали, а только закрыли дверь на засов, да молились Богу.