— Сюдой ехай, сюдой!
— А вот и покойный сторож, — представил туземца участковый. — Так тебя Батал, что, не убили?
— Эй, ваш высокоблагородие, пачему убыли? Все спросил, пачему меня убыли? Мировой спросил, доктор спросил, грузин этот спросил. Кто меня убьёт, кому я нужен? Вот начальник убыли, и стражник, две, тоже убыли.
— Ну пойдём, покажешь.
Они двинулись по извилистой горной тропинке, которая бежала на запад сквозь пихтовый лес.
— А, что в гостинице постояльцев нет? — спросил Кунцевич Неволина.
— Нет. В этакое время селиться в такую глухомань желающих не нашлось.
— Разве здесь неспокойно?
Участковый опустил глаза:
— Внизу, на станции, вам ничего не угрожает, но на экскурсии по окрестностям без стражников лучше не отправляться. Пошаливают, как говорится.
Титулярный советник мысленно наградил Филиппова несколькими нелестными эпитетами.
— Значит пошаливают. И в чём эти шалости заключаются?
— Давайте об этом попозже поговорим.
Судя по кровавым пятнам на белоснежном кителе, пули пробили грудь начальника станции в трёх местах. Шереметевский лежал на боку, привалившись к огромной пихте. Стражники валялись саженях в пяти от него, одному пуля снесла половину черепа. Мировой — молодой мужчина, облачённый не смотря на жару в форменный сюртук, диктовал письмоводителю протокол, доктор возился около трупа одного из стражников. На поваленном бревне сидел мужчина в туземной рубашке и войлочной шапке, рядом с ним стоял детина дремучего вида.
Судья хмуро взглянул на поручика:
— Где вас носит, Павел Григорьевич? Кто это с вами?
— Я завтракал в ресторане, а это — Мечислав Николаевич, понятой из отдыхающих.
— Понятой? Я уже пригласил понятых — мировой кивнул на сидевшего на бревне. — Господина Азнавурова и, — судья перевернул лист протокола, — господина Иосава, здешнего кухонного мужика. Спасибо вам, большое, милостивый государь, — теперь служитель закона обращался к Кунцевичу, — но только зря вы весь этот путь проделали. Вы можете пройти в гостиницу, выпить там чего-нибудь прохладительно, а как мы кончим, так вместе вниз поедем.
— А можно я здесь побуду? Я мешать не стану. А то боязно мне как-то одному к гостинице возвращаться, — изобразил испуг титулярный советник.
— Ну коли охота, сидите. Только, боюсь, мы здесь надолго.
— У меня иного выхода нет.
К «Временной» гостинице экипаж участкового подъехал, когда солнце уже вот-вот было готово скрыться в тёплых водах Чёрного моря. Неволин, прощаясь, пожал Кунцевичу руку:
— Прошу меня простить, что не составлю вам компании за ужином — дел невпроворот.
— Моя помощь нужна?