Тогда к каждому подходили специально отобранные бойцы. Следовал град ударов в разные, однако отнюдь не шокогенные части тела — в грудь, спину, конечности, дозированные, в меру осторожные, в голову. И происходило удивительное: сознание постепенно возвращалось, но боль почти не воспринималась. После такого «наркоза», этот чисто медицинский термин употреблял их руководитель, опытный врач-психиатр из Ливана Аджид Ихаб, им показывали документальную кинохронику из мировых архивов террористов. Взрывы на улицах, в зданиях, машинах, перемежаемые кровью, видами изувеченных обезображенных тел, криками жертв, сиренами «Скорой помощи» и полицейских автомобилей. Среди отобранного материала встречались кадры, известные всему миру.
И так — около трех часов. После обеда, краткого отдыха и физической подготовки, где, избивая друг друга, они отрабатывали рукопашные приемы нападения и защиты, ближе к вечеру барабанная тренировка с избиениями повторялась.
…Так, отключаясь от дум, под грохот барабанов в сознании, Дамзаев задремал. Спал он недолго, вскоре надзиратель разбудил его грубым толчком в грудь, заставив встать, замкнул на запястьях наручники. Вслед за этим на его глазах оказалась повязка из плотной материи, завязанная сзади тугим узлом.
— Вперед, и на выход! — раздалась властная команда.
«Неспроста в ночь повели. Но Аллах со мной…» — мелькнула мысль у Дамзаева, успевшего разглядеть в темном зарешеченном оконце желтоватый лунный серп и одинокие звезды.
Вскоре после прилета Фальковского из Израиля в университете, по инициативе руководства вуза и еврейской общины Тригорска, состоялась научная конференция, посвященная истории холокоста, — одной из самых страшных страниц Второй мировой войны.
Открывая конференцию, президент российского фонда «Холокост» Алла Гербер сказала:
— Слово «холокост» греческого происхождения и означает «всесожжение» (т. е. форму жертвоприношения в древности, при которой животное полностью сжигалось). Впервые этот термин был использован в 1963 году в статье об Освенциме, затем он быстро вошел в употребление в странах мира со значением «катастрофа еврейского народа». Так стали называть уничтожение нацистами порядка 6 миллионов евреев в годы войны. Считается, что 3 миллиона из них приходится на граждан союзных республик СССР, оккупированных немцами. Именно эта кровавая цифра — 6 миллионов, основанная на показаниях как самих подсудимых, так и их ссылках на Гитлера и Эйхмана, впервые приводится в приговоре над главными военными преступниками на Нюрнбергском процессе.