– Тогда всё ясно, господа. Пётр Фёдорович, Николай Васильевич, я вам сейчас расскажу, как всё было, потом начинайте опрос свидетелей и организуйте охрану раненых террористок в больнице. Одна из них точно должна выжить. Это наш единственный свидетель. При хорошем раскладе, если случится чудо, их будет двое. «Товарищ Пётр», – я указал на труп в пролётке, – к моему глубокому сожалению, больше ничего не скажет.
Буров не удержался и присвистнул.
– Так это, «товарищ Пётр»?! Действительно, жаль, что он не сможет больше говорить.
– Боюсь в противном случае больше не смог бы разговаривать я…
Дальше я кратко рассказал, как всё происходило и, попросив попробовать уточнить, каким образом на меня вышли террористы, отправился в экипаже Дворцовой полиции в Зимний дворец. До прибытия туда императора ещё оставалось время, и я надеялся успеть решить вопрос с раной плеча и формой.
* * *
– Рассказывай Саша, как всё прошло, – произнёс Великий князь Владимир Александрович, усадив штабс-капитана Дрентельна в кресло и сам, заняв другое.
– Он остался жив. Пахом убит. Девицы раненны, одна тяжело, вряд ли выживет. Кучер мёртв.
– Как это произошло?! – напряжённо спросил князь, а его правое веко несколько раз дёрнулось в нервном тике.
– Владимир Александрович, он натуральный зверь в человеческом обличье! Я теперь начинаю думать, что все те сказки, которые в столице ходят об этом Ермаке-Аленине, в большей степени правдивы! – увидев нетерпеливый взгляд князя, Дрентельн торопливо продолжил. – Он спокойно шёл по тротуару Невского проспекта. Я следовал за ним сзади где-то шагах в пятидесяти. Когда его почти догнала пролётка с барышнями, он вдруг резко развернулся, выхватывая из кобуры наган, упал на колено и выстрелил, потом броском вперёд лёг и одновременно с этим выстрелил. После этого я даже не смог рассмотреть, как он из положения «лежа» будто бы перетёк в стойку для стрельбы с колена и одним выстрелом убил кучера. Всё это заняло времени меньше, чем я Вам сейчас про это рассказывал. Он удивительно ловок. Я такого никогда не видел.
– Как погиб Пахом?
– Я не видел. Когда Аленин залез в пролётку к дамам, Пахом на другой подъехал к ней. Обе пролётки были с поднятым верхом и стояли впереди меня. Я услышал только два слитных выстрела, один из которых был приглушённым, а потом увидел, как из дамского экипажа на землю спустился Аленин, держась за плечо.
– Он ранен? – оживился князь.
– Если и ранен, то не очень сильно. Когда я с ним разговаривал, то рассмотрел, что ему с бекеши оторвало погон, её плечо было повреждено, и оттуда торчала овчина, но крови я не заметил. На груди почти напротив сердца было отверстие от пули, но Аленин на него не обращал внимание. А вообще ему повезло. У его фуражки первым выстрелом по нему была прострелена тулья. Чуть ниже и он был бы трупом.