— Я сюда часто прихожу, — призналась она. — Здесь близко до Бога — рукой подать… Вот я сижу и молча с ним разговариваю Или совета прошу или помощи или радостью с ним делюсь… Главное, чтобы дядя Ваня не увидел. А то никогда больше сюда не пустит.
Алена стояла, прислонившись к стене, молчаливая и взбешенная. Когда они подошли, процедила сквозь зубы: — Ну просто пара юных пионеров-героев… Мы восхищены вашей смелостью. — Она пошла к выходу из храма так быстро, словно ей тут было трудно дышать.
— Алена, мы не хотели тебя обидеть! — крикнула ей вслед Аська.
Алена остановилась. Не оборачиваясь сказала:
— А я и не обижалась. Но зачем заставлять людей волноваться из-за своей дурацкой прихоти?
Но как ей было объяснить, что это не прихоть, Аська совершенно не знала. Алена была другая. Не плохая. Просто — другое дерево. Или это она, Аська, другое дерево? Теперь они снова оказались в реальном мире, где Алене дышалось хорошо и привычно. А у Аськи все-таки немного перехватило дыхание.
Она даже остановилась и оглянулась назад. Сердце сжалось, до такой степени ей захотелось вернуться. Там, где было хорошо, Аське было плохо.
Каждому — свой мир…
Виолетте казалось, что мир вокруг кружится. На самом деле кружилась голова, и только внутри звучал осторожный голос: «Остановись. Виолетта, остановись!»
Виолетта и рада была бы вернуть себе здравый смысл, но не получалось. Голова упорно продолжала кружиться. Мир вдруг стал похож на картину сумасшедшего кубиста. Он насытился яркими красками, и в самом центре этого тайфуна стояла она, Виолетта.
В платье, сотканном из звезд. Окруженная толпой поклонников. Где-то ее ждал лимузин или другая крутая машина, не важно. Виолетта плохо в них разбирается, поскольку раньше это было не нужно — зачем? У нее же не было планов купить машину. А теперь…
Она зажмурилась. Леня сказал, что этот Шерман-Херман, шерхан, шер ами…
Господи, вспомнила она фамилию Лениного друга и засмеялась. Фрайман. Она же о нем слышала! Тот самый Фрайман, который, как сказал Леня, раскрутил эту кретинку Самину. Если он за один год раскрутил такую бездарь, то Виолетта может рассчитывать на успех уже через полгода!
— Через полгода здесь будет город-сад, Любка, — сказала она шепотом сестре и взяла у нее Фриню, чтобы накормить. Сейчас за Фриней придет Аська, и она ей все расскажет. — Любка, — продолжала она, надеясь, что Любке все-таки не так уж безразлично их совместное светлое будущее, — мы будем с тобой богатыми и счастливыми. Уедем из этой захолустной задницы, купим дом с садом… Возьмем с собой тетю Катю, она тетка занудливая, но ведь добрая… И будем так жить хорошо, как нашим вражинам и не снилось. Пусть подохнут от зависти! И еще, Любка, говорят, в Америке этот твой аутизм лечат. Я тебя туда отвезу. Ты станешь самой красивой женщиной в мире, я выдам тебя замуж за нефтяного магната из Кувейта, и ты родишь ему десять светловолосых магнатиков… А я буду петь, и это, наверное, самое большое счастье.