— Да, — улыбнулась она. — Только я начинаю чувствовать себя предательницей. Как будто я непременно должна принять на себя часть чьей-то боли. Я в одной молитве прочитала — «со-распинание». Понимаешь, Митя, почему-то это отпечаталось у меня в голове, и теперь я все время думаю, сораспинаюсь ли я тому, кто в этом нуждается, или бегу от этого — трусливо и подло?
— Аська, ты же не монахиня! Надо ли тебе брать на себя так много?
— Чем больше на себя берет человек, тем лучше становится мир, — сказала Аська. — Если бы каждый чувствовал боль другого человека и помогал ему, а не топил, чтобы самому было лучше, мир наверняка изменился бы. И совсем не обязательно для этого становится всем монахами и монахинями. Просто надо быть трезвыми, рассудительными людьми и помнить, что ты и сам тут живешь.
— Большинство моих знакомых не сочли бы тебя трезвой и рассудительной, — заметил Митя. — Наоборот — приклеили бы тебе ярлык «неисправимой мечтательницы», сказали бы, что ты не совсем нормальная.
— А ты?
Она смотрела ему в глаза, требуя ответа. Честного ответа. И Митя понял, что для нее это очень важно.
— Я считаю тебя самой лучшей девушкой на земле, — сказал он.
— А каким человеком?
— Это что, не одно и то же?
— Девушка — это просто девушка. Обозначение пола и возраста, не более. А человек — это еще и душа. Какой я человек?
— Самый лучший. Чистый. Немножко наивный, поэтому за тебя и боюсь. Потому что ты не сможешь оставаться в стороне, если на твоих глазах станут обижать кого-то. — Его голос прервался, он обхватил ее за плечи и прижал к себе. — Я буду всегда с тобой рядом, Аська, — сказал он очень тихо, почти неслышно — одними губами. — Я постараюсь быть с тобой всегда, потому что я люблю тебя.
— Вы под защитой королевской гвардии, мадам, — шутливо пробасила Аська и подняла на него смеющиеся глаза. — Можете буйствовать сколько угодно, защищать старушек, детей, котят…
— Собачек, — поддержал он. — Птичек, тигров, волков, снежных барсов…
— Крокодилов, — добавила Аська.
— А этих-то зачем?
— Крокодилы тоже люди, — сказала она серьезно. — Если ты не любишь крокодилов, это вовсе не значит, что я не буду их защищать.
— Даже если они оттяпают тебе полноги?
— Они не оттяпают, — пообещала Аська. — Если я сама не совершу роковой глупости, никто мне ничего не оттяпает. Например, если я засуну эту самую ногу ему в пасть, он уж непременно ее оттяпает за милую душу.
Жрать-то ему хочется, зачем искушать? Человек всегда виноват сам.
Митя не разделял ее мнения насчет крокодилов. Да и, честно говоря, его сейчас куда больше всех экологических проблем волновала именно эта странная девушка с яркими огромными глазами и сложной, непонятной душой. Она была близко, совсем рядом — обещанное ему в далеком детстве счастье — только протяни руку…