Плохое настроение не замедлило вернуться, и теперь уж точно Алене не заснуть. Зря она пошла на поводу у собственного желания посмотреть в зеркало, зря, тем более что и желание-то было глупым, детским, наивным…
— И нет у тебя ничего, кроме крашеных волос, — подытожила она. — Посему прибегнем-таки к косметике.
Ровно час она провела у зеркала, тщательно работая над своим лицом. И только после этого действа, почти религиозного служения своей внешности, она осталась вполне удовлетворена. Теперь ее лицо было загадочным, таинственным и красивым.
Конечно, оставаться наедине с обретенной красотой не хотелось. Она надела свое великолепное красное платье и вышла из номера. Снова постучала в Митину дверь — бесполезно. Митя спал и, как видно, просыпаться не собирался. Алена в задумчивости постояла возле его номера несколько минут и решительно отправилась вниз. В бар…
Аське казалось, что она не идет, а плывет или летит — тихо и спокойно — над притихшей землей, и нет вокруг никого — только они: она и Митя, вдвоем в целой вселенной.
Он что-то рассказывал ей про звезды, смотря в небо. Она пыталась слушать его, но на самом деле ей было все равно, как называют звезды люди, потому что наверняка на самом-то деле эти звезды думают, что их зовут по-другому. Звезд было много, потому что уже был август, парад драконид, как сказал Митя. Звезды уже созрели, как яблоки, и готовились падать на землю, остывая по дороге.
От этого Аське стало немного грустно, точно это она была звездой, готовящейся остыть и упасть на землю. Она почувствовала, как к горлу подступил комок. «Точно что-то случилось или случится, мне из горла высасывает ключицы», — вспомнила она известное стихотворение и остановилась на мгновение.
«Странно, — подумала она. — Я ведь сейчас счастлива. Почему же такое состояние? Неужели человек даже в счастливые свои мгновения не может отрешиться от грусти и тревоги?» Ей стало обидно, ведь времени для грусти и тревог в жизни предостаточно, а вот для счастья, говорят, отводится совсем мало. Так почему же и сейчас она допускает эти мысли в голову?
— Что с тобой? — спросил Митя, уловив ее настроение.
— Так, ничего… Иногда со мной это бывает, — тихо сказала Аська. — Как смерч налетает. В голове тихо, спокойно, и вдруг — как удар молнии. И тогда я, бывает, даже плачу, так нестерпимо сильно предчувствие какой-то беды, ее неизбежность.
— Бедняжка моя, — ласково прошептал он, касаясь губами ее затылка.
— Самое грустное, что я ничего не могу изменить, может быть, оттого и плачу, — вздохнула она.
— Теперь тебе лучше? — спросил он. — Не так страшно?