3. Тунис. Восстановление прав итальянцев в Тунисе. Бодуэн не изложил точно точку зрения французов, однако Чиано заявил, что итальянцам должны быть предоставлены абсолютно полные права.
Чиано согласился с тем, что переговоры будут официальные, но совершенно секретные. Бодуэн сказал, что в случае появления каких-либо слухов о переговорах они будут опровергаться...»
Министр иностранных дел рейха понимал, что официальные переговоры вполне могут привести к восстановлению дружественных франко-итальянских отношений, чего в настоящий момент Германия меньше всего хотела. Как раз в это время Гитлер и Риббентроп усиленно стремились втянуть Италию раз и навсегда в свой лагерь, убеждая Муссолини подписать военный пакт о взаимопомощи. Соглашение с Францией сорвало бы эти планы немцев. Поэтому Риббентроп немедленно приказал предать гласности информацию о предложениях Бодуэна, планах Даладье и Боштэ и, потирая руки, с удовольствием наблюдал, как два французских политика гневно отрицали все перед лицом возмущенной французской и английской общественности.
Гитлер никогда нисколько не сомневался, что Чехословакия в конечном счете окажется полностью под контролем рейха; вопрос просто заключался в том, как и когда это произойдет.
Фюрер был достаточно хитер и проницателен, чтобы видеть, что при известном терпении он получит все, чего 160
хочет, и притом без войны. Но так ли размышлял Гитлер? Удовлетворит ли его тот факт, что новая Чехословакия фактически сама попросит его рассматривать ее как послушного сателлита рейха? Что касается чехов, то у Гитлера были определившиеся потребности: потребность видеть себя властелином их судеб, потребность продемонстрировать всему миру, что хотя чехи и провозгласили себя так называемыми демократами и либералами, но будут выполнять его приказания при щелканье хлыста. В отношении к пародам Центральной и Восточной Европы Гитлер оставался австрийцем и столь же надменным расистом, каким был император Австро-Венгрии Франц-Иосиф.
Новое правительство в Праге никогда не скрывало своей готовности считать Чехословакию марионеточным государством, и каждый раз, когда министра иностранных дел этого правительства Хвалковского вызывали в Берлин, он покорно склонял голову и умолял, чтобы его правильно поняли властители великой Германии и оказали содействие. Он нападал на англичан и французов, глумился над Соединенными Штатами, представлял нацистам статистические данные о преследовании евреев и коммунистов в Чехословакии.
И все же каков будет триумф, если остатки Чехословакии рейх просто приберет к рукам! Вот так думал Гитлер.