- Черт возьми, Натали! - Он вскочил и ринулся к зеркалу.
Так и есть: на щеке алели следы губной помады. Валера стал тереть лицо полотенцем.
- Ну что ты беспокоишься? - миролюбиво спросила она. - Я уж в самом деле подумала о чем-то таком... - Она театрально развела руки и закатила глаза кверху.
- Нечего играть! - выругался Валера. - Мне чертовски надоело, что все рубашки в помаде.
- В чьей? - с намеком спросила Наташа. Валера будто специально вознамерился унизить ее сегодня, но она еще сдерживала обиду. Позже она выскажет все, дай только Бог стать его женой.
- В твоей, мадам. - Он развернулся к ней, демонстрируя порозовевший край полотенца. - В твоей! - повторил с нажимом.
- Теперь я вижу, что ты болен, - съязвила Наташа и отвернулась от него, принимаясь за еду. В конце концов, у нее тоже есть гордость!
Неожиданно ее осенила догадка.
- Очередное знакомство в начальной стадии? Она противится, а ты бесишься? - Тон ее голоса больше утверждал, чем предполагал. Она надеялась, что Валера виновато пожалуется на неудачу; обычно он смущенно улыбался и отшучивался, признавая свои грехи, а потом просил прощения.
- Прекрати! - взорвался он, вскакивая со стула. Желваки заходили под скулами, а в глазах бешенство. - Мне надоели твои шутки! Вообще я думаю, что нам лучше не видеться.
- Прекрасно, - тихо согласилась она. - Я ухожу.
В ней бушевал ураган. Сколько же терпеть такое?! Ярость толкала ее броситься с кулаками, избить, растоптать, исцарапать лицо до крови, а благоразумие удерживало от столь смелых проявлений, подсказывало, что лютого зверя трогать нельзя. Пусть успокоится, а уж потом она поквитается с ним.
Надев туфли, тщательно осмотрев себя в зеркале и разгладив намечающиеся складки на прямой белой юбке с высоким боковым разрезом, Наташа взяла сумочку, позвенела ключами от машины и неслышно приблизилась к комнате.
Валера стоял, облокотившись о подоконник. Внешне он был спокоен, но ни тени сочувствия или собственной не правоты не проскользнуло в его твердом взгляде. Наташа поколебалась немного и заговорила:
- Я знаю тебя, Валера. Знаю и цену твоим увлечениям. - Она помедлила. Мое терпение тоже не безгранично, и всепрощением я не наделена. Помни это, дорогой.
Вместо извинения Валера нервно посмотрел на часы. Наташа нашла в себе силы улыбнуться.
- Я ухожу, - покорно произнесла она, и минуту спустя хлопнула входная дверь.
Скверно.
Очень скверно.
Неприятнее всего то, что он чувствовал смутное облегчение, а в голове прочно засели две мысли: очень скверно, и в шесть часов надо успеть в библиотеку.