— Пытался.
Она подошла к телефону и набрала номер. Я ждал, стоя рядом, но рыжая сказала:
— Никто не отвечает. Но ты, если хочешь, можешь оставить для нее сообщение.
— Записку?
— Нет, телефонное сообщение.
Я не понял, и она, весело посмотрев на меня, пустилась в объяснения. Здесь, в здании, была очень удобная аппаратура для такого рода сообщений и передач.
— Нужно набрать ее номер и подключиться после десятого звонка. После сигнала у тебя три минуты для разговора. Потом все, кому нужно, получают эти сообщения сразу, как только оказываются у своего телефона. Ну, давай я сама передам, хочешь?
— Умница. Скажи ей, что я буду у нее к ужину, часов в шесть.
Повесив трубку, рыжая сказала:
— Послушайте, мистер…
— Райан.
— …мистер Райан… от вас не будет беды мисс Смит, а?
— Не думаю. А что такое?
— Я видела, что-то глаза у нее больно светятся…
Я ждал, что она скажет еще. Она сказала:
— Я знаю, кто вы, мистер Райан. Хотя портрет на афишах сильно вам льстит.
По телу у меня пробежал легкий жар, порожденный ничем другим, как страхом. Значит, афиши существуют. Я будто ощутил резкий толчок в грудь… Как сильно эта малышка смогла меня обескуражить. Она, конечно, видела, что со мной происходит, слишком уж внезапно все произошло, так что я не мог не выдать себя.
Она вновь улыбнулась, но в ее улыбке не было ни злобы, ни коварства, ничего вообще агрессивного.
— Можешь подзаработать, — справившись с собой, сказал я.
— Я беспокоюсь о мисс Смит. Она знает?
— Да, знает. Она помогает мне.
— Мне кажется, что ты не мог сделать всего того, в чем тебя обвиняют.
— Ну, если что и сделал, то действительно не все, — сказал я ей, не колеблясь. — Полагаю, в конце концов все прояснится и все невиновные будут вымыты с мылом.
— Ты уверен?
— Когда я попадаю в дурную историю, я не занимаюсь после нее большой стиркой. Я не из тех, что стирают плохие воспоминания, как грязные носки, я просто выброшу их, как всякую провонявшую одежду. А сам вымоюсь с мылом.
Смех ее оборвался и глаза посерьезнели. Она сказала:
— Не дайте случиться плохому, мистер Райан.
— Я постараюсь, рыжик.
Захватив несколько сверчков, оставленных здесь Кармен, я вышел на улицу.
Мои хвосты, если и были, то хорошо запрятались, я их, во всяком случае, нигде не замечал. А парень с кучей пакетов и свертков скорее всего сойдет за посыльного — они просто не обратят на него внимания.
Скоро я достиг дома Кармен, было четверть шестого, и я не особенно торопился. Выйдя из лифта, достал ключ, выданный мне Кармен. Когда открыл дверь, услышал диковатый, глухо отбивающий такты джаз и, сделав несколько шагов, увидел Кармен, танцующую под эту музыку в середине комнаты. Положив свертки, я вошел и засмотрелся на нее. она была большая, казалось, занимает всю комнату, танцуя под эти резкие звуки чувственный танец, не всегда попадая в такт, но прекрасно выражая свое состояние. Под черным облегающим свитером явно ничего больше не было. Чернова свитера, грубая его фактура удачно оттеняли чистый гоп лица. Широкая юбка сочно коричневого цвета при поворотах раздувалась колоколом, мельком давая увидеть длинные, прекрасно двигающиеся ноги. Вращалась она весьма умело, как профессиональная танцовщица, и колокол в какие-то моменты принимал идеальную форму, и я почти видел, а больше угадывал, что и под юбкой не больше одежды, чем под свитером. Она смеялась мне через всю комнату, и я приблизился, успел захватить рукой ее поясной ремешок и закружил вокруг себя, пытаясь на ходу поцеловать.