– Не смогу? Это ещё почему?
– Свидетелю дают отпить из Дубового Кубка. Считается, что всякий, кто его пригубит, не сможет солгать.
– Какая-нибудь сыворотка правды, вроде пилюль, которыми ты Лину пичкал?
– А я доктор? – пожал плечами егерь. – На вкус – вода и вода. Из родника, бьёт, прямо под этой скалой. А когда выпьешь, накладывают на запястья Белые Путы, то есть ветки омелы. Это чтобы ты молчал обо всём, что услышишь на суде.
– И что, в самом деле, не можешь рассказать?
– Не знаю, не пробовал. Друиды, Студент, не любят, когда кто-то треплется об их делах.
Один из друидов снова вскинул посох, и двор заполнил густой медный гул, как от огромного гонга. Егор чуть не сел на траву – ноги враз сделались ватными.
Бич подхватил напарника под локоть.
– Давай, Студент, соберись – и пошли. Не стоит заставлять их ждать.
* * *
Судей было трое. Они, как и все друиды, носили кельтские имена – Лугайл, Адна и Седна. Мальчишка-послушник с поклоном подал Егору чашу, словно склеенную из живых дубовых листьев. Чаша до краёв была полна водой, и Егор принял его с некоторой опаской – казалось, хрупкий сосуд сомнётся в ладонях, и содержимое выплеснется на одежду. Но выяснилось, что кубок не уступает в прочности хрусталю или серебру.
Мальчишка дождался, когда он осушит кубок до дна, после чего другой послушник, постарше наложил на запястья «свидетеля» согнутые в кольца прутья, покрытые белой корой, и те сами собой стянулись в наручники. Егор попробовал пошевелить руками – путы немедленно сжались, чувствительно впившись в кожу.
Дальнейшее слилось в череду невнятных, отрывочных картинок. Вот Лугайл что-то говорит, и Егор послушно повторяет за ним непонятные распевные фразы. Вот Адна, задаёт вопросы на чужом языке, и Егор отвечает – на том же незнакомом наречии. Вот послушники берут его под руки, один проводит по Белым Путам маленьким бронзовым серпом, и те послушно распадаются на куски…
Ни Лины, ни других золотолесцев Егор так и не увидел. В какой- то момент он понял, что они с Бичом снова стоят у ворот Обители, но как они попали сюда, и какое решение вынесли в итоге судьи – стёрлось из памяти напрочь.
Подошедший Трен подал обоим по свитку из грубой, неровной бумаги, в которой кое-где виднелись вкрапления мелких щепочек и стебельков.
– Судебное постановление, по всей форме… – пробурчал егерь. – Бюрократы хреновы, а ещё друиды!
Егор торопливо развернул свиток. Внизу текста вместо гербовой печати был выписан зелёными чернилами замысловатый вензель в виде уже ему знакомого дерева Иггдрасиль. Трен, не обративший на слова егеря ни малейшего внимания, схватил того за руку и бесцеремонно кольнул подушечку пальца крошечным бронзовым ножичком. Выступила капля крови, Бич зашипел, сдерживая ругательство, а друид уже прижимал пострадавший палец к свитку. Молодой человек с удивлением увидел, как красное пятно в виде отпечатка пальца побледнело и растаяло без следа, впитавшись в пористую поверхность бумаги.