Она объяснила во всех деталях, что произошло с Франсуазой.
— За это тебя и перевели? — спросил Филипп, который явно не читал ее досье.
— Ну да… Чтобы охранники в Р. не угробили меня… Там меня бросили в карцер и…
Да, этого в досье не было.
— Это все? — с надеждой спросил Фрэнк.
— Нет, но не хочу вам портить аппетит! Тронешь вертухая — они отплатят тебе… с лихвой.
— Но не убили же они тебя! — констатировал Лоран.
— Только потому, что вовремя вмешалась директриса. Я три недели пролежала в больничке…
— Ладно, может быть, поговорим о другом? — оборвал Фрэнк.
— Охотно, — поддержала его Марианна.
Вовремя подоспели закуски. Галстук-бабочка одарил Марианну широкой улыбкой. Пожелал приятного аппетита. Она покрутила в руках два бокала на длинных ножках.
— Уже не помню… Тот, что побольше, для вина, да?
— Наоборот! — подсказал Фрэнк.
Лоран наполнил бокалы. Комиссар поднял свой.
— За твою свободу, — прошептал он.
— Если я до нее доживу…
— Почему нет?
— Потому что официантик наверняка уже поднял на ноги целую армию.
— Ну, в таком случае за наш последний обед! — улыбнулся Фрэнк. — Жизнь без риска ничего не стоит!
— Ты правда ненормальный! Побывал бы в карцере, запел бы по-другому.
Он не переставал улыбаться. Марианна никогда не видела его таким.
— Тебе не приходилось пересекаться с известными преступниками? — снова начал Лоран.
Фрэнк метнул в него яростный взгляд, который означал: смени тему, ты надоел.
— Оставь, — сказала Марианна. — Это не напрягает меня… Я знала ВМ…
И она заговорила обо всем подряд, перескакивая с пятого на десятое. Тут и ВМ, которая спасла ей жизнь, и гиены, ополчившиеся на нее только потому, что она пользовалась популярностью. Избиение Эммы, ее самоубийство. Маркиза, гибель Моники… Они потеряли дар речи перед лицом такой жестокости. (И где — за стенами тюрем Республики!) Но и солидарности тоже. Особый мир, неведомый мир.
Потом Марианна умолкла. Тяжело было все это вспоминать. Их, казалось, впечатлили ее рассказы. Марианна вдруг поняла, что ей самой становится легче, когда она об этом говорит. Хотя сердце от этого рвется пополам.
— Я должна была бы убить Маркизу перед побегом. Даниэль тогда был бы жив… Она знала о нас… Я прочитала в газете, что она дала против него показания.
— Почему, как ты думаешь?
— Потому что она гнилая до мозга костей. Она была влюблена в него, а он предпочел меня… Из ревности, да.
Марианна не сумела сдержать слезу, вытерла ее красивой хлопчатобумажной салфеткой. Фрэнк незаметно положил ей руку на колено.
— Попытайся забыть об этом…
— Забыть? Это вряд ли!.. А вы? Чем вы занимаетесь, когда не вытаскиваете преступников из тюрем?