«Аиииу… — пел ветер в ее снах. — Где он? Аииииу, где он, мой Имрелле, где он?»
В нескольких гробницах нашли доспехи. Не примитивные металлические панцири, а плод высоких технологий, до которых Земля еще не додумалась. Несколько доспехов явно были женскими.
«Я — Талла, покорительница миров! Аиииу, Талла!» — пел ветер.
— Они всё-таки не отсюда, — говорили археологи долгими марсианскими вечерами в главном куполе. Они пили земной чай и рассматривали находки. — Они сражались здесь, но они не марсиане.
Ночью она смотрела на небо. Две быстрые маленькие луны катились от горизонта до горизонта, низко над окоемом сияла Венера, выше нее — голубая Земля, и золотой крохотный диск Юпитера горел среди звезд.
«Аххха, аиииу… Ее нет больше. Нет Айунэлы, нет ее!»
Легионы шагали под древними стенами, ровно, неотвратимо. Тысячи тысяч людей — или не людей? — заливали кровью равнины Агвиранеи. Разрывные пули пронзали их доспехи, тела разлетались кровавой пылью, и ветер нес микроскопические брызги крови дальше, к еще нетронутым огнём городам.
Гордый Тилле, Убийца Людей, гнал пленных к Раталару, и те, кто не желал покориться, умирали там в муках — синий газ заставлял их выплевывать легкие на черный колючий песок, пурпурная лоза впивалась шипами в тела, сжимая и скручивая их, пока последняя капля влаги не была выдавлена, а Тилле смеялся. Со стен Раталара, что высились до облаков, Тилле грозил всей Айунэле, пока Иорр вел свои легионы через Агвиранею.
Три тысячи лет сражались они, и Агвиранея покрыта была пеплом и истертыми в пыль костями мертвецов. Озера на равнинах много раз заполнялись кровью, и даже когда вода очищалась, она была горькой.
— Мы смотрим на это все, как на своеобразный аналог наших античных цивилизаций, — вещал седой профессор. — Но аналогия не должна обманывать нас. То, что мы нашли рядом с полем гробниц — это космодром.
Огромный этеронеф был схож с левиафаном, объеденным рыбами — остов, скорлупа, мать огромного роя воздушных лодочек из застывшей пены, титана и алюминия. Останки лодочек они находили на равнине повсюду.
Через полгода после начала раскопок земляне сложили кусочек к кусочку первую лодку.
«Вернись обратно, — пела женщина в короне серебряных перьев. — Вернись, о Имрелле! Я отдала свои доспехи, я отказалась от них. Я построила город в чужой земле, о Имрелле!»
Кейт складывала альбомы стопочкой. То, что она рисовала в них, не видел никто из людей. Величественные города, небо, полное этеронефов, лодки, скользящие по глади каналов, грозди псевдоцветов на игольчатых лианах, воин в устрашающем шлеме, с неведомым оружием в руках.