Если нужно растянуть деньги на неопределенно долгий срок, гостиница окажется не по карману. Закончив телефонный разговор, Шули собирает вещи и задумывается, какие у него есть варианты на ближайший шабат. Можно пойти к Котель[103] и упросить, чтобы его кто-то приютил. Можно разыскать Вайдеров или открыться раву Кацу или Гиладу и поселиться у кого-нибудь из них. Но среди тех, кто предан Богу, в избранном Богом городе, слишком больно сознаться в нарушении обязательств, которое его сюда привело. Для Шули это было бы невыносимо.
На рассвете он с трещащим по швам рюкзаком спускается на первый этаж, сдает ключи. Зажав рюкзак между ног, отсчитывает купюры. К остальным своим грехам Шули добавляет кражу. Не зная, долго ли придется ночевать на улице, он прихватил из ванной полотенца, а заодно и мыло.
Сказал себе, что вернет полотенца перед тем как вылететь домой. Запланировал сполна возместить ущерб, когда либо разыщет Хеми, либо распишется в неудаче.
Дожидаясь, пока в ешиву придут рав Кац и остальные, Шули некоторое время штудирует законы, касающиеся права собственности и имущества.
А потом все утро изучает вместе с Гиладом Гемару. Когда они завершают свой недельный урок, мальчик желает ему хорошего шабата и уходит. Шули немедленно возвращается к законам о кражах, выясняя, насколько тяжкий проступок совершил.
Он усердно занимается, меж тем как последние студенты расходятся — остались только он да рав Кац, который теперь курит прямо в доме учения.
Раввин практически стоит над Шули, а тот делает вид, будто ничего не замечает. Кац, с сигаретой в зубах, разглаживает пальцами бороду, деля ее напополам, подкручивая кончики волос, — и нависает над Шули. Наконец Шули сдается и говорит:
— Ребе, хотите, я вам ее заплету в косички?
— А что, было бы неплохо. Новый имидж мне не помешает.
Теперь Шули включается в разговор: поднимает одну бровь, внимательно слушает Каца.
— Вам есть куда пойти на шабат? — вот что хочет знать рав Кац.
— Ах, вот в чем дело! — говорит Шули. — У меня все хорошо. Гостиница уютная. Я хотел до последнего побыть здесь, а потом забежать за продуктами. Столько всего нужно уяснить. — И Шули указывает рукой на книги, разложенные на столе.
— Вообще-то шук скоро закроется. Шабатняя сирена застанет вас врасплох, если помедлите.
— Можно мне сходить за продуктами, а потом вернуться? Мне так хочется закончить то, над чем я работаю.
— Приходите и уходите, когда вам удобно, — говорит рав Кац. — Надеюсь, я ясно дал понять, что мы вам всегда рады.
А затем, открыто разглядывая набитый до отказа рюкзак Шули, добавляет: