- Заткнись, дед, - перебил его парубок.
Старик словно ждал этих слов. Без всякой паузы он вдруг закричал на весь автобус:
- Сволочь! Тварь! Я за таких, как ты, кровь проливал! А таких душить надо! Прямо родился, и душить!
Стоящие рядом женщины принялись успокаивать старика. Кто-то предложил выкинуть молодого нахала из автобуса, но ограничился лишь идеей. Пассажиры загомонили, завозмущались, что впрочем не мешало молодому человеку сидеть и разглядывать на стекле роскошный ботанический узор.
"Господи, хоть бы он действительно заткнулся", - раздраженно подумал Алтухов. Автобусная ругань сбила его с мысли, и теперь он стоял и пытался поймать утерянную нить, как-будто от этого зависела вся его последущая жизнь.
Алтухов вспомнил, как он любил в детстве играть с зеркалами. Последнее время эти воспоминания все чаще всплывали в памяти, мучая его невозможностью вернуться в мир, где все, от собственного появления на свет до устройства Вселенной представляло загадку. Тогда, много лет назад, оставаясь в квартире один, Алтухов часто снимал в прихожей большое зеркало, пристраивал его напротив такого же в комнате и вставал между ними. То, что он там видел, завораживало и пугало его. Глядя в фальшивую бесконечность, он болезненно ощущал эту мнимую телесную множественность, которая заставляла его ревновать окружающий мир к репродуцированным двойникам. И хотя вся эта бесчисленная рать существовала только на зеркальной плоскости, он верил, что они существуют, пусть даже по ту сторону невидимой стены, отделяющей "этот" мир от "того". Воображая, Алтухов пытался наделить ближайших из них разными чертами характера, и только много позже он сумел сформулировать для себя, что притягивало того десятилетнего мальчика к этой странной игре: он пытался разглядеть всех тех, кто жил в нем от самого Адама, пытался увидеть всего себя, начало и конец собственного "Я", скрытые за привычной оболочкой, которую он тогда так безотчетно любил, а сейчас так же безотчетно ненавидел.
Из динамика раздалось ворчливое: "Не забывайте оплачивать свой проезд", и Алтухов отвлекся от своих мыслей. Денег у него не было, но если бы и завалялась купюра-другая - брать билет он не собирался. Благодаря внешнему виду Алтухов давно уже не вызывал у контролеров ничего кроме сочувственного омерзения. Он не платил бы и за комнату, если бы не Паша. Вначале тот обходился напоминаниями, пугал Алтухова выселением, но убедившись в бесполезности увещеваний, забрал у него книжку и стал сам ежемесячно вносить нужную сумму за комнату в коммуналке.