Он резко обернулся, а Эвелин продолжила:
— Я хочу знать, с кем я сплю — с патриотом или предателем! С героем или с торгашом! У меня есть полное право знать!
Джек густо покраснел, чувствуя, как теряет остатки самообладания.
— Ты уже знаешь. Ладно, Эвелин, прекрасно, черт побери! Я вожу Леклера за нос ради своей страны, черт возьми, как Педжет, как Гренвилл, как Лукас, я пляшу под дудку Уорлока!
Эвелин чуть не упала в обморок от облегчения.
— Меня внедрили, чтобы работать на обе стороны, но только ради того, чтобы в результате победили мы! — резко зашептал Джек. — И мне очень не хотелось обманывать тебя, не хотелось, чтобы ты думала обо мне самое плохое!
Эвелин начало трясти. Она посмотрела на Эме, но дочь беззаботно лепила куличики из песка.
— В глубине души я никогда не верила, что ты французский шпион, ни одного мгновения.
Джек тоже задрожал. Выражение глубокого недоверия вдруг мелькнуло на его твердом лице.
— Ты просто ведьма, раз вытянула у меня такое признание!
Эвелин попыталась прильнуть к нему.
— У меня камень с души упал!
Джек отпрянул, удержав её на расстоянии вытянутой руки.
— Почему? Ничто не изменилось. Я участвую в опасной игре, да и ты тоже.
Эвелин обвила руками его шею.
— Я хочу, чтобы ты вышел из этой игры.
Джек обнял её.
— Знаю. Я не могу, Эвелин. Мятежникам нужна моя помощь.
— Тогда — после бухты Киберон?
Лицо Джека окаменело, и он ничего ей не ответил.
* * *
Держа дочь за руку, Эвелин вела её вниз по скалистой тропинке к пляжу на ежедневную прогулку. Эвелин считала эту часть дня самой любимой, исключая, разумеется, вечера, которые она проводила с Джеком.
Тропинка резко свернула в глубокий белый песок. Эвелин остановилась, чтобы снять туфли с себя и с дочери.
— Я могу пойти вперед? — спросила Эме.
— Конечно, — ответила Эвелин.
Эме помчалась по глубокому песку к воде. Улыбнувшись, Эвелин приподняла юбки и медленно пошла вслед за ней.
И тут чья-то рука коснулась её плеча сзади.
Эвелин с улыбкой обернулась, ожидая увидеть Джека, который собирался покинуть остров сегодня, но, должно быть, ещё не отплыл. Но улыбался ей не он, а виконт Леклер.
— Доброе утро, графиня.
Ее сердце оборвалось, Эвелин застыла на месте, парализованная страхом.
— Вы выглядите испуганной, графиня. Но почему вы боитесь меня? — по-прежнему улыбаясь, спросил он.
Мысли замельтешили в сознании: Джек не был французским шпионом; Джек водил за нос французов и Леклера; если об этом узнает Леклер, он убьет её.
Она посмотрела мимо Леклера на Эме, которая бегала вдали от них вдоль кромки воды. Вне себя от ужаса, Эвелин перевела взгляд на стоявшего перед ней худого мужчину.